РљРµРЅРѕР·РµСЂСЊРµ

И.А.Бондаренко,
Москва

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЛУКОВИЧНОЙ ФОРМЫ ЦЕРКОВНЫХ ГЛАВ

Крупные, пластичные церковные купола — один из наиболее характерных признаков традиционного русского зодчества. Вместе с тем идею сводчатого покрытия сакрального пространства никак нельзя считать чисто русской, она имела давнее происхождение и весьма широкое распространение и на Западе, и на Востоке. Поэтому есть смысл в проведении формальных и содержательных сопоставлений русских церковных глав с купольными венчаниями в архитектуре иных стран и конфессий.

В данной статье речь пойдет об одном из наиболее авторитетных и для исламской, и для христианской традиций образцов купольного зодчества, а именно: о Куббат ас-Сахра — Куполе Скалы, возведенном в VII в. арабами в Иерусалиме на горе Мория, на месте разрушенного храма Соломона. Я попытаюсь показать, что образ этого сооружения претворялся в луковичной форме русской церковной главы.

В XIII в. крестоносцы, отвоевав Иерусалим и учредив в нем свое королевство, именно Куббат ас-Сахра трактовали в качестве «Первохрама» — «Le Tample», откуда и происходит наименование ордена тамплиеров-храмовников.

До нас дошли печати тамплиеров, включающие изображения ротонды, покрытой очень крупным, подчеркнуто выпуклым сводом, увенчанным крестом. Имеются и другие печати и миниатюры, на которых запечатлены сразу три главные святыни Иерусалима: Le „Tample — «Святая Святых», храм Воскресения — Гроба Господня с его характерным удлиненным сводом с отверстием наверху («неспертым верхом», по выражению русского паломника), Башня Давида с Сионской горницей (где происходила Тайная вечеря) и церковью Богородицы.

В средневековой Европе после Крестовых походов и в эпоху Ренессанса получили распространение изображения центрического ярусного храма, увенчанного сводом, иногда очень крупным, выпуклым, луковичной формы. Во многих случаях улавливается прямая связь с образом «Святая Святых» на печати тамплиеров. Такой тип храма служил как раз характерным признаком и обозначением ветхозаветного Иерусалима, того Иерусалима, на фоне которого изображались сцены Входа в Иерусалим, Несения Креста, Распятия, Снятия со Креста, Оплакивания Христа и т.п... Очень показательна миниатюра из французского манускрипта XV в., выполненного по заказу Филиппа Доброго, герцога Бургундского (Париж, Национальная библиотека), на которой в условной, но весьма наглядной форме представлен весь Иерусалим с окрестностями. Доминирующая роль здесь отведена «Святая Святых» с огромной луковичной главой на ярусном восьмигранном основании и башнями-минаретами по сторонам (вид внизу слева).

Особого внимания заслуживает ксилография «Вид Иерусалима» Эрхарда Рейвиха, датируемая 1486 г. Она представляет собой вполне реалистическое перспективное изображение города, достойное руки мастера Ренессанса. Вместе с тем «Святая Святых» — Куббат ас-Сахра, помещенная на передний план и в центр композиции, увенчана куполом луковичной формы (вид справа)...

Ротондальный ярусный храм с крупной главой, иногда с дополнительным навершием, служил воплощением образа «Святая Святых» и в русских иконах, фресках, изделиях прикладного искусства...

И в реальном строительстве крестоносцев, а позже в архитектуре барокко использовались луковичные формы венчающих куполов, заставляющие думать все о том же обращении к образу иерусалимской святыни. Но только на Руси луковичная форма церковных глав получила всеобщее распространение, стала неотъемлемым признаком национальной традиции. Она возникла не под прямым воздействием европейского барокко, а лишь на некоторых общих с ним исходных основаниях. Она получила особую пластичность, атектоничную с классической точки зрения, но вполне отвечающую, очевидно, еще средневековому художественному чувству русского человека. В этом отношении показательны русские лубочные картинки XVIII-XIX вв., сохранившие живые преемственные связи с позднесредневековыми традициями изобразительного искусства...

В Европе это было распространено преимущественно в изобразительном и прикладном искусстве, на Руси это нашло широкое воплощение и в реальных постройках, а именно, в церковных главах. Стимулом для этого на Руси служила необходимость воплощения великого церковного образа в сравнительно небольших храмах (ср. купол Софии Константинопольской — 31 м и купол Софии Киевской — 7,5 м)...

Нет нужды настаивать на позднем происхождении луковичной формы главы в русской архитектуре на том лишь основании, что мы не имеем на сегодня сохранившихся памятников с такими главами, достоверно датируемых ранее чем XVI в... Эта форма была известна, имела сакральное значение, а следовательно, могла и даже, наверное, должна была воплощаться в зодчестве...

Cуществовала вполне определенная идейно-символическая аналогия между ветхозаветным Соломоновым храмом «Святая Святых» и возведенным императором Константином на Голгофе храмом Воскресения, который стал «Святая Святых» Нового завета. Не раз писали о том, что в средневековье происходило смешение образов ветхозаветных и новозаветных храмов Иерусалима. Уверен, что это было не невольное смешение, а совершенно сознательное, программное объединение их.

Одно из наиболее ярких свидетельств тому — замысел Бориса Годунова возвести посреди Московского Кремля новый храм, подобный Соломонову «Святая Святых», но при этом вмещающий в себя Гроб Господень «кован злат». Последнее обстоятельство заставило А. Л. Баталова и Т. Н. Вятчанину утверждать, что задуманный храм должен был воспроизводить именно храм Воскресения, а потому иметь в своей основе форму ротонды. Уподобление же его храму Соломона надо относить, по их мнению, к числу «литературных метафор, свойственных тому времени». Такая точка зрения кажется излишне жесткой, поскольку метафоричность средневекового мышления составляла его самое существо, а не просто вымысел, не относящийся к действительности. Указанные авторы как будто бы признают это и говорят об идейно-символических связях новозаветных образов с ветхозаветными, но, тем не менее, настаивают на однозначном решении вопроса об образце задуманного Годуновым храма в пользу храма Воскресения, в чем сказывается, очевидно, воздействие на них православной идеологии Новейшего времени с ее настороженным, а иногда и негативным отношением к ветхозаветным (иудаистским и к тому же особо почитавшимся масонами) и мусульманским святыням.

Историческая справедливость требует отказа от идеологической предвзятости в оценках возможных эпохальных, территориальных и конфессиональных взаимосвязей между архитектурными произведениями и их образцами и прообразами. Что касается образного объединения двух святынь Иерусалима — новозаветной и ветхозаветной, то оно было тем более возможным и естественным, что обе они имели в своей основе форму ротонды...

Иллюстрация из Описания Иерусалима. 2-я половина XVIII в.
Гос. истор. б-ка.

Существует обоснованное мнение о том, что Купол Скалы был создан по образцу или, во всяком случае, под влиянием ротонды храма Воскресения, возведенной тремя веками ранее императором Константином на месте распятия и погребения Иисуса Христа. Однако это вовсе не означает, что его нельзя рассматривать как самостоятельный и весьма авторитетный образец для подражания в ходе дальнейшего развития зодчества. Как я пытался показать, именно к этому образцу восходили литые и вздутые (луковичные) формы христианских церковных глав, запечатлевавших как бы целую небесную сферу в свернутом виде (хотя этот архитектурный образец надо понимать лишь в качестве посредника между его поздними воспроизведениями и великим ветхозаветным первообразом). Ориентация же на храм Гроба Господня порождала другой тип церковного венчания, тоже распространенный и в Европе, и на Руси, а именно: в виде шатра или свода с отверстием наверху, оформленным, чаще всего, в виде светового фонаря — малой главки.

Примечания:
1. Текст из сборника "Народное зодчество. Межвузовский сборник", Петрозаводск, 1998.
2. С сокращением.
3. Библиография опущена.
4. Иллюстрации - из статьи.