ОСОБЕННОСТИ ПОЧИТАНИЯ И ИЗОБРАЖЕНИЯ СВЯТЫХ ФЛОРА И ЛАВРА В ИКОНОПИСИ ДРЕВНЕЙ РУСИ

В иконописи Северной Руси большое распространение получили изображения святых Флора и Лавра (память 18(31) августа). Заменив, по мнению многих исследователей, дохристианских конных близнечных божеств, эти святые унаследовали их функции, подтверждением чего явились особенности их народного почитания как в древнем Новгороде, так и в его северных землях.

 Мученики из Иллирии, братья-близнецы Флор и Лавр в Житии не имели никакого отношения к коням, а были каменотесами (строителями). Тем не менее, взаимодействие новгородской иконописи с местными особенностями почитания этих святых, переосмысление иконописцами дохристианских образов, заменой которых стали в народном сознании Флор и Лавр, привело к появлению изображений братьев рядом со святыми — покровителями домашнего скота. А в ХV веке в новгородской станковой живописи появляются иконы, на которых Флор и Лавр представлены верхом на конях. Но наиболее ярко и неожиданно дохристианские представления и обычаи, связанные с народным почитанием этих святых, проявились на иконах с сюжетом «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре».

Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре. Посл. четв. XV в. Новгород. Из собрания И.С.Остроухова

На них мученики стоят рядом с конями и сам архангел Михаил поручает им заботиться о лошадях, вручая при этом поводья черного и белого коней. Вероятно, композиция икон с этим сюжетом изначально складывалась постепенно и лишь со временем в нижней их части появились и три каппадокийских конюха, погоняющих табун лошадей к водному источнику.  На некоторых иконах «северных писем» с этим сюжетом вместо движения лошадей к источнику иконописцы показывают прогон их в ущелье. Кроме того, композиция икон «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре» усложняется добавлением в их нижней части образов других покровителей скота, таких, как святой Власий и Спиридоний (либо Модест), которых иконописцы изображают в окружении домашних животных.

Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре с Власием и Спиридоном. Перв. пол. XVI в.

Для исследования самобытной иконографии Флора и Лавра в иконописи древнего Новгорода и его северных земель обратимся к особенностям их почитания в народной среде. В связи с тем, что и на иконах с этими святыми, и в народных представлениях о них большую роль играет образ коня, видится необходимым выяснить, какое значение и смысл были связаны с этим образом. Прежде всего, следует вспомнить тот факт, что конь считался священным животным, охранительным атрибутом и элементом солярной символики. И в самом Новгороде, и в северных районах Руси с ним проводились различные ритуалы, нередко связанные с погребальной обрядностью, с темой смерти и возрождения.

Например, один из древнейших языческих обрядов, совершавшихся на территории Новгорода и бытовавший, исходя из материалов археологических раскопок, даже в конце XIV — начале ХУ вв., представлял собой жертвоприношение коня при закладке дома — так называемую «строительную жертву», тесно связанную с той самой охранительной функцией этого образа. В начале возведения постройки, в ее основании помещали череп коня, в конце строительства крыша дома также завершалась его головой. По окончании строительного ритуала начинался пир.

Существует несколько трактовок значения и смысла описанного обряда с конем. Согласно одной из них, смысл его состоял в «умилостивлении жертвой духов земли: жертва осмысляется как своего рода «выкуп за место», это «жертва духам земли по поводу повреждения строителями матери-земли». В древности ею первоначально являлся сам человек и уже позже произошло замещение его животным. При этом в мифологии древних народов в качестве жертвы могли выступать возводившие постройку строители, которым некие мифологические существа напоминали о необходимости соблюдения обряда жертвоприношения при возведении здания. В городском обряде «строительной жертвы» в этом качестве выступали не строители,  возводившие дом, а конь. Именно он здесь выполнял и охранительную и искупительную функции. Другое направление в трактовке данного обряда связано с древними представлениями о сотворении мира из частей божества. Напомним, что у разных народов символами творящего божества, демиурга были птица, конь, всадник и т. д. При этом не только мир, но и жилище древнего человека представлялись как тело божества в образе жертвенного животного. Жертва его в «строительных» обрядах служила неким «исходным материалом», подобно тому, как жертва божества в акте творения мира. Таким образом, обряд «строительной жертвы» при возведении постройки символизировал творение мира из частей коня при его жертвоприношении. В качестве завершения крыши постройки выступала голова коня, игравшая особую обрядовую роль - символизировавшая демиурга в верхней ее зоне. Крыши славянских строек могли завершаться и парой конских голов. В этой связи следовало бы вспомнить о том, что в целом обряд жертвоприношения коня уходит корнями в древнейший период общей жизни индоевропейских народов, когда это животное приносилось в жертву в первую очередь богу-творцу, громовнику. Не менее тесно образ коня и его жертвоприношение были связаны с представлениями и о близнечных богах, помощниках бога-творца: они могли представляться в виде пары коней. Описанные традиции получили дальнейшее развитие у таких народов индоевропейской семьи, как древние греки, иранцы, германцы, бanты и т.д. На Руси отголоски этих представлений сохранились, как показывают исследования В.Ф.Миллера, Л.А.Лелекова и др., в народном почитании парных святых Флора и Лавра. Вяч.Вс.Иванов также считал несомненным, что изображения близнецов Флора и Лавра на новгородских иконах восходит к парам близнечных богов, соотносившихся с конями.

Анализируя древнее значение новгородского обряда «строительной жертвы», можно прийти к выводу, что он восходит к целому комплексу древних представлений: о связи между жертвой коня (первоначально человека, строителей), возводимой постройкой и устройством мироздания; о жертве божества, строящего мир, образ которого был замещен конем; о связи жертвоприношения коня с древним близнечным культом, отголоски которого мы находим, например, в символах, завершавших крышу постройки. В схеме «жертва божества (человека, животного) - мироздание (постройка, жилище)» привлекает внимание тот факт, что до жертвоприношения коня в качестве жертвы могли выступать строители здания. Это позволяет предположить, что и такое событие из Жития христианских мучеников Флора и Лавра, как возведение здания (храма), и то, что братья были не просто близнецами, а именно близнецами-строителями, вполне могли оказать влияние ка народное сознание, результатом чего явилось замещение этими святыми древних конных близнечных богов, заботившихся о конях и считавшихся при этом помощниками творца мира. Превращение же в народном представлении двух помощников демиурга (божества, созидающего мира здание) в строителей, получивших право возвести христианский храм, могло привести к появлению в древнерусской живописи сюжета «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре» с мотивом вручения святым поводьев коней. Вполне возможно также, что отголоски архаичных представлений, связанных в народе с таким основополагающим событием, как сотворение мира божеством, с ролью в этом событии близнецов, образа коня нашли свое отражение в создании неизвестным новгородским мастером торжественной и гералыдичной композиции иконы «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре» из собрания И.С.Остроухова. «Компози-ция строится настолько симметрично,... что она уподобляется гербу», - писал В.Н.Лазарев. Маленькой моделью мира назвал эту икону М.В.Алпатов.

Не меньшую популярность иконы с этим сюжетом получили в северных землях, где конь также считался священным животным, а следы древнего мировоззрения сохранялись значительно дольше. В праздниках народного земледельческого календаря ощущались архаичные представления о порядке в устройстве мира, роли солнца в жизни природы и человека, цикличности тех или иных событий в ней. Дохристианские верования, связанные с солярным образом коня, обнаруживаются и в обрядах, проводившихся в день памяти народных святых, в частности, покровителей коней Флора и Лавра. Отдельные стороны обрядов, совершавшихся в этот день, такие, например, как торжественный ритуал поклонения коню, отразились, как отмечала еще в 1968 г. М.А.Реформатская, на иконах «Чудо о Флоре и Лавре» «северных писем». И в нижней части этих икон сцены с тремя конюхами, погоняющими лошадей к водному источнику или в ущелье, не лишены бытовой конкретности. Анализ обрядов с конем, проводившихся в день памяти Флора и Лавра на Русском Севере, позволяет согласиться с высказанным мнением.

Рассмотрим их подробнее. В работах этнографов приводится следующее описание: 18 августа кре-стьяне сгоняли всех лошадей к водному источнику, купали, затем украшали их гривы лентами и вели к церкви на молебен. В некоторых землях Руси проводился обряд прогона скота сквозь так называемые «земляные ворота». «...В некоторых губерниях Поволжья, - писал, например, Д.К.Зеленин, - ... на Русском Севере, в Сибири, в южнорусских губерниях... молебен над скотом совмещался с прогоном последнего через живой ... огонь..., который разводился во рву, овраге или канаве, иногда в прорытом сквозь холм или высокий б-рег реки тоннеле или над этим земляным проходом». После молебна за деревней устраивались скачки в перегонку на неоседланных лошадях, которые иногда завершались жертвоприношением коня и пиром. В описанных обрядах обнаруживаются те же элементы погребальной обрядности, жертвоприношение и пир, которые присутствовали в рассмотренном нами ранее обряде «строительной жертвы» коня. Надо сказать, что со временем первоначальное их значение было забыто, оставив для этого животного только роль жертвы в дар божеству Тем не менее, восстановить глубинный смысл обрядов с конем, проводившихся в день памяти святых Флора и Лавра, нам помогают исследования В.Н.Топорова. Прежде всего, надо сказать, что такие элементы, как скачки, жертвоприношение, пир являлись частями ритуала торжественного поклонения коню, обряда посвящения коня. Как в погребальном обряде вообще, так и в подобных обрядах с конем, прежде всего, присутствует аспект заботы, а в рамках «конской темы», как пишет В.Н.Топоров, это идея ухаживания и подготовки коня. Реализацию этой идеи, на наш взгляд, можно видеть в купании лошадей, их прогоне сквозь земляные ворота, между двух костров, а также в мотиве их украшения лентами. Состязания же, проводившиеся на конях, в древности понимались как поединок всадника-демиурга, борьба между старым и новым, результатом которой являлся переход в иное состояние. Что касается жертвоприношения коня божеству-покровителю скота и урожая, то в древности считалось, что посредством такого ритуала «заново восстанавливается вселенная, суммируются два противоположных состояния циклического космического ритма - рождение и смерть, восхождение и нисхождение, собирание и рассредоточение». Третий элемент обряда, пир, следовавший после жертвоприношения и являвшийся распределением еды и питья среди участников, символизировал акт траты, опустошения, а на макрокосмическом плане «опустошения» состава вселенной на стыке старого и нового состояния, связь с «первособытием», с актом творения мироздания. Таким образом, и в проводившихся в день памяти Флора и Лавра обрядах главный их персонаж, конь, снова символизировал божество, жертва которого означала жертву бога-творца при сотворении мира. А сами обряды с этим животным оказываются связанными с темой строительства и разрушения, жизни и смерти, начала и завершения.

В вышеописанных обрядах привлекает внимание и роль в них трех стихий - воды, земли и огня, что было связано с охранительной, очистительной функцией последних. И здесь следовало 6ы вспомнить, что погребальный обряд состоял из трех ритуалов, связанных с этими стихиями: утопления в воде, сожжения в огне и погребения в земле. При этом полное выполнение трехчастного погребального обряда означало преодоление смерти, возрождение к новой жизни, в макрокосмическом смысле - возможность нового создания состава вселенной. А возводившаяся с помощью трех стихий преграда, как считалось, позволяла перейти в иное состояние. В обрядах в день памяти святых Флора и Лавра идея перехода через преграду (огненную, водную, земляную) присутствует соответственно в прогоне табуна через «живой» огонь или между двух костров, преодолении водной преграды (водоема) с купанием коней и прогоне скота сквозь «земляные ворота».

Также, в связи с присутствием темы миростроительства в обрядах с конем, не менее важным видится значение самих «земляных ворот»: строившиеся утром на востоке деревни, они символизировали в народном представлении вход в утробу Матери Земли. При проведении обряда в них проходила не только скотина, но и люди. Заслуживает внимания и предположение, которое высказал по этому поводу А.А.Потебня: ворота могли иметь значение небесных, которые для восходящего и заходящего солнца отпирала и замыкала заря. Подобное представление вполне могло существовать в народном сознании в виду солярной символики образа коня. Ее присутствие явно ощущается и в еще одном названии описанного обряда, существовавшем в народе - «прогон сквозь землю».

М.А.Реформатская полагала, что некоторые стороны обрядов, проводившихся в день памяти Флора и Лавра, запечатлелись на северных иконах «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре». Разделяя ее мнение и проанализировав эти обряды, можем предположить следующее. Во-первых, на иконах с этим сюжетом, в нижней их части, мотив движения табуна к водному источнику, либо в ущелье отражает обряд прогона скота соответственно через водную или земляную преграды. Во-вторых. В верхней части северных икон с данным сюжетом иконописцы изображают коней Флора и Лавра то движущимися навстречу друг другу (кони словно готовы поменяться местами), то прячущимися за горками и обращенными в разные стороны. Объяснение такому их положению также можно найти в обряде прогона скота сквозь «земляные ворота»: в циклическом движении этих  коней «сквозь землю», просматривается все та же идея смены состояний (жизни и смерти, дня и ночи, строительства мира и его разрушения), идея круговорота жизни через некий рождающий центр, в роли которого в верхней части иконы выступает пещера горы, с возвышающейся над нею фигурой архангела Михаила.

Исследование особенностей народного почитания святых Флора и Лавра позволило выявить более глубокий, первоначальный смысл обрядов с конем, связь с темой сотворения мира. Столь важные в культуре, жизни любого народа представления, несомненно, оказали влияние и на появление в древнерусской живописи изображений святых близнецов, строителей Флора и Лавра с конями, и на сложение в древнем Новгороде композиции икон с сюжетом «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре».