На севере, богатом великолепным строевым лесом, больше всего был в ходу тип церкви, называемой в летописях и актах “древяна вверх”. Церкви эти обыкновенно очень велики по объему и достигают нередко чрезвычайной высоты. Вся сущность строительного приема, характеризуемого термином “древяна вверх”, заключается в устройстве главного помещения для молящихся в виде башни. Кровельное покрытие такой башни, устроенной “кругло”, т. е. гранником, неминуемо образовало форму гранника же, имеющего почти всегда вид восьмискатной пирамиды, увенчанной главой. Такая форма получила название “шатра”. Высокий подъем шатра, подобно клинчатому покрытию, также требовал повалов и полицы для отвода влаги.Шатровый храм значительно отличался от клетских и своей высотой, и своим сильно подчеркнутым стремлением вверх. Изумительно, как красива, до чего проста и рациональна и как обдуманна эта глубоко национальная форма храма. Сохраняя традиционные три части — алтарь, главное помещение и трапезу, — планы шатровых храмов имеют одно существенное отличие от планов клетских, a именно главная часть храма образует восьмиугольник. Преимущество такой формы перед четырехгранником заключается прежде всего в возможности значительно увеличить вместимость храма при употреблении бревен даже гораздо меньшей длины, нежели те, которые нужны для четырехгранника. Затем устойчивость восьмигранного сруба несравненно значительнее как при неравномерной осадке здания, поставленного прямо на “пошву”, так и в смысле сопротивления постоянным северным ветрам. То же можно сказать и про шатровую кровлю. В особенности выгодна эта форма при сопротивлении ветрам, тогда как широкая сторона кровель клетских церквей по своему положению на север и юг находится в условиях чрезвычайно неблагоприятных. Но самое важное преимущество шатровых церквей заключается в их центральном приеме, позволяющем придавать храму крестообразный вид, непринужденно окружать его приделами, трапезными, галереями и придавать бочками и кокошниками всему этому необыкновенно живописный и грандиозный вид.

Плановое развитие шатровых храмов шло тем же путем, как и клетских. Первичный прием состоял в делении храма на три части, из которых самая обширная, восьмигранная, помещалась в центре, a с востока и запада к ней прирубались два четырехгранника для алтаря и притвора. Таково устройство Георгиевской церкви в Вершине на реке Верхней Тойме Сольвычегодского уезда.

Георгиевская церковь на Верхней Тойме Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. 1672 г. Фото  Ф.Горностаева.

Построенная в 1672 году, она является одной из самых стройных церквей по всей Северной Двине, притом она сохранила до наших дней свой первоначальный облик. Этот тип шатрового храма надо признать наиболее древним, ибо таким же точно образом срублена и более древняя церковь Владимирской Божией Матери в Белой Слуде Сольвычегодского уезда.

Церковь Владимирской Божией Матери в Белой Слуде Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. 1642 г. Фото И.Билибина.

По клировым записям она построена в 1642 г. и отличается от предыдущей церкви устройством особой галереи, огибающей ее с запада и захватывающей северную и южную стены восьмерика, в которых прорезаны двери. Иногда галереи эти заменялись рублеными помещениями, конечно, в целях увеличения вместимости. Такое помещение устроено вокруг обычного западного прируба y церкви Николая Чудотворца в селе Панилове на Северной Двине, в Холмогорском уезде.

Никольская церковь в Панилове Арханг. губ. Холмогорск. уезда.1600 г.  Фото И.Грабаря.

Церковь эта еще древнее белослудской и, быть может, древнее всех церквей, дошедших до нас в безусловно нетронутом виде. Она была освящена в 1600 г. и, вероятно, срублена в 1599 г. [Клировая ведомость за 1902 год.].

Нет возможности передать то исключительное впечатление, которое она производила. Покривившаяся, с выпяченными кое-где бревнами, она грозила рухнуть при малейшем порыве ветра, и было жутко стоять в ветреный день подле ее скрипевших стен. Но уходить от них не хотелось, как не хотелось покидать и ее внутренних помещений, если удавалось забраться в них. Ее необычайная подлинность странным образом манила к себе, почти гипнотизировали ее никем никогда не порченные стены, древний лемех и все еще слюдяные оконца. Недавно она была разобрана до основания и сложена вновь, причем былое ее очарование, в значительной степени основанное на гипнозе подлинности, неминуемо должно было исчезнуть.

Сретенская церковь в Красной Ляге Каргопольского уезда. 1655 г.  Фото В.Шелемина (сайт sobory.ru)

В этом же типе и Сретенская церковь в Красной Ляге Каргопольского уезда, построенная в 1655 году. Восьмерик ее только несколько более вытянут в вышину и удлинен шатер, к тому же она лишена своей живописной некогда галереи и крыльца, следы которых еще можно видеть по гнездам в срубе. Кроме того, алтарь y нее раздвоен посредине, образуя как бы два прируба. Изумительно строги, почти суровы в своей величавой простоте эти великаны, вросшие в землю, как бы сросшиеся с нею. Окруженные древними столетними елями, эти храмы часто и сами кажутся издали такими же елями, только еще могучее, еще стройнее высятся их верхи из лесной чащи. С окружающей природой они действительно составили одно неразрывное целое, притом далеко не в одном только фигуральном значении слова: сама природа и позволила, и заставила так рубить храмы, чтобы над ними проносились века. Идея вечности и необъятности Церкви Христовой выражена здесь невероятно сильно и до последней степени просто. Простота очертаний достигла в них до высшей художественной красоты, и каждая линия говорит за себя, ибо она не принужденна, не надуманна, a безусловно необходима и логически неизбежна. Как великолепны пропорции частей, как разумны и очаровательны декорации, нужные для выразительности храма!

Храм с основания до главы, с своими жизненно необходимыми повалами, с своими священными бочками алтаря и трапезной, с своим величественным шатром — весь срублен из расширяющихся или суживающихся венцов, образующих все эти формы. Как, в сущности, проста и как монументальна их вековая незыблемость. Украшения до того просты, что на первый взгляд кажется, будто их и нет совсем. Ни одной назойливой, вульгарной, шокирующей черточки. Чешуя-лемех сплошь покрывает главу, шею, шатер и бочку и своей дробностью прекрасно оттеняет мощность срубов, украшая и смягчая стремительность уходящей вверх кровли [Рубка шатров произведена здесь в силу необходимости “в лапу”, т. е. без выпускных концов; ниже кровель срубы обычно рубились “в обло” — с выпускными концами.]. Обрезные концы “полиц” и “спусков” кровель, умеренная декорация служебных частей, главным образом крылец — вот все, что художник-зодчий разрешал себе приукрасить. И здесь он обнаруживал поистине редкостное чувство сочных пятен, которых достигал, мастерски играя эффектами света и теней. Он часто пользовался пленительной неожиданностью ракурсов и всегда искал красивых силуэтов. 

Дальнейшее развитие шатровых церквей состояло в применении шатра к обычному плану клетских церквей. Восьмигранный сруб в этом случае подымается на высоту потолка помещения и покоится на четверике. Образцом этого типа шатровых церквей может служить церковь Дмитрия Солунского в Верхней Уфтюге Сольвычегодского уезда.

Церковь Дмитрия Солунского на Верхней Уфтюге Волог. губ., Сольвычегодск. уезда. Начало 18 в. Фото И.Билибина

Идея башни здесь сохранена, но прием получил уже характер чисто декоративный. Шатер уже не поражает своей грандиозностью, он невелик благодаря размерам нижнего квадратного основания. Нередко церкви этого типа бывали очень небольшими, как, например, церковь Климента папы Римского в Шуе Кемского уезда, построенная, по клировым записям, в 1787 году.

Церковь Климента, папы Римского в Шуе(Шуерецкое) Архангельск. губ. Кемского уезда. 1787 г. Фото В.Суслова.

Однако иногда строителям хотелось придать храму величественность, что заставляло нередко удлинять как четверик, так и восьмерик и даже самый шатер. Это приводило к таким вытянутым, почти столпообразным сооружениям, как церкви в Малой Шалге Каргопольского уезда, в Почозере Пудожского уезда или в Поче Тотемского уезда.

Церковь в Малой Шалге Олонецкой губ., Каргопольск. уезда.  Конец 17-го века. (сайт sobory.ru)

Церковь Происхождения Честных Древ в Почозере Олонецкой губ., Пудожского уезда. 1700 г. Фото И.Билибина

Приспособив план клетского храма под шатровый прием и придав ему для увеличения вместимости обширную трапезную, строители приспособили и многогранный алтарь, удержав довольно остроумно покрытие его бочкой, всегда сопутствующей шатру. Прекрасным образчиком этого типа шатрового храма может служить церковь Петра и Павла в Пучуге Сольвычегодского уезда.

Петропавловская церковь 1698 г. в Пучуге Верхне-Тоемск. р-на Арх. обл. (сгорела после 1945 г.)

Несколько ближе к приему Пучужской церкви стоит бочечное покрытие алтарного гранника холодной церкви в селе Поче Тотемского уезда, построенной в 1700 г. [В ней два престола — Георгия великомученика и св. Бориса и Глеба]. 

Копия Георгиевской церкви Поцкого погоста (Тарногский р-н). 1995 г. МДЗ "Семенково"

Благодаря, однако, сложной конструкции всего восточного прируба, как бы разделенного средним перехватом на два самостоятельных срубика, соответствующих двум престолам, — кровельная бочка кажется слишком случайной и конструктивно недостаточно убедительной. Как и все шатровые храмы с квадратным основанием, церковь в Пучуге очень поздняя, даже наиболее поздняя среди них, ибо, по клировым ведомостям, она построена в 1788 г. И все же, несмотря на эту исключительно позднюю дату, она отличается замечательной стройностью и соразмерностью частей, и во всем ее облике как будто живет еще тот суровый, архаический дух, который чувствуется в древних храмах, рубленых восьмериками с самой земли.

В пользу такого предположения говорит и то обстоятельство, что самые ранние церкви этого типа не восходят далее третьей четверти 17-го столетия. Одной из древнейших среди них является Троицкая церковь в Шеговарах Шенкурского уезда, построенная в 1666 г.

Троицкая церковь в Шеговарах Архангельской губ., Шенкурского уезда. 1666 г. Фото И.Билибина

В шеговарской церкви, такой же чрезмерно вытянутой в вышину, как и церковь в Малой Шалге, есть еще одна новая особенность, до того не встречавшаяся. Она касается не самой конструкции ее, a только особого декоративного приема, вызванного стремлением к “преукрашенности” и получающего с этих пор чрезвычайную популярность. Это — украшение четырех угловых граней восьмерика небольшими, исключительно декоративными бочками, или так называемыми теремками. Восьмерик ставился на четверик всегда таким образом, что четыре из его восьми стенок совпадали с четырьмя стенами четверика и служили как бы их непосредственным продолжением. Четыре других стенки восьмерика рубились прямо на углах четверика, и на образуемых благодаря этому четырех угловых выступах водружались теремки. Теремки эти были особенно в ходу по Онеге и в Олонецком крае. Они скромно скрашивают суровую простоту деревянных храмов и чрезвычайно живописны на древних бревенчатых стенах, не обшитых еще тесом. Такой была еще недавно церковь Климента папы Римского в селе Макарьинском на реке Коже, впадающей в Онегу.

Церковь Климента, папы Римского, в Кожском погосте Архангельск. губ., Онежск. уезда. 1695 г. Фото В.Суслова.

Она построена в 1695 г. и в настоящее время уже обшита тесом, значительно убавившим ее обаяние. Колокольня ее украшена такими же теремками и построена, вероятно, одновременно с церковью, но ее древний шатер заменен был в начале 19-го века куполообразной крышей с модным тогда шпилем. До какой степени излюблены были в Олонецком крае теремки, видно по изображению Александро-Свирского монастыря, находящемуся на одной иконе 18-го века.

Александро-Свирский монастырь в 18-м веке. Изображение на иконе святого Александра Свирского. (не кликать)

Обе церкви и колокольня здесь сплошь унизаны такими теремками, придающими всему монастырю какой-то сказочный вид.

Дальнейшее развитие плана шатровых церквей заключается в устройстве приделов. Последние прирубались к главному храму весьма разнообразными способами. Иногда к первоначальному алтарному граннику прирубался с северной стороны еще один гранник, служивший придельным алтарем, a самый придел помещался в небольшом прирубе y северной стены четверика. Этот прием мы видим в Воздвиженской церкви в селе Шелексе Онежского уезда, построенной в 1708 г.

Воздвиженская церковь в Шелексе Архангельск. губ., Онежск. уезда. 1708 г. Фото В.Плотникова.

Однако здесь в самой конструкции чувствуется некоторая случайность, нет единства и законченности композиции. В этом отношении несравненно остроумнее, конструктивно логичнее и убедительнее тот прием, который мы видим во Введенской церкви села Ростовского Шенкурского уезда.

Введенская церковь в селе Ростовском Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. 1755 г. Фото Ф.Горностаева.

>Она построена уже очень поздно, в 1761 году, но в ней жив еще дух древнего зодчества, и она, как и пучужская, кажется принадлежащей времени более раннему [Первоначальное ее построение относится к 1643 году, но в 1761 г. она за ветхостью была разобрана и срублена вновь с прибавкой придела великомученицы Варвары]. Придел был задуман здесь с самого начала и вошел в композицию храма уже при рубке его. Этим объясняется удивительная связанность, как бы органическая слитность его с церковью. Он прирублен к северной стене и ничем не отличается от восточного и западного прирубов [Такого же типа церковь, только с приделом, прирубленным с юга, a не с севера, стоит на Нижней Уфтюге Сольвычегодского уезда. Центральная ее часть состоит целиком из восьмерика]. Однако и эта церковь при всей ее конструктивной красоте все же однобока в своем плане. Для достижения полной симметрии и совершенной законченности этого типа оставалось только ввести еще один придел с южной стороны, и тогда в плане получилась бы фигура греческого равностороннего креста. Такие церкви действительно появились, и прекрасный образец их мы имеем в отлично сохранившейся Вознесенской церкви в селе Конецгорье Шенкурского уезда.

Вознесенская церковь в Конецгорье Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. 1752 г. Фото И.Грабаря. (утрачена)

Обе последние церкви стоят на берегу Северной Двины, невдалеке одна от другой, и каким-то чудом до сих пор их бревенчатые стены еще не обшиты. Конецгорская церковь построена несколько раньше Ростовской — в 1752 г. [Клировая ведомость за 1902 год.], но само собою разумеется, что как та, так и другая должны быть рассматриваемы как известные типы. Слишком обдуманны и неподражаемо конструктивны все приемы их сложной рубки, чтобы все эти поистине совершенные формы могли вырасти сразу и по капризу случая.

Крестообразный план Конецгорской церкви имеет в центре креста четырехугольник, но более древние храмы, рубленые восьмериками, с самого основания должны были при той же системе двух приделов с севера и юга дать новый тип креста с восьмигранником в центре. Таков план церкви Рождества Богородицы в селе Заостровье Шенкурского уезда, на Северной Двине.

Ансамбль в селе Заостровье Архангельской губ., Шенкурского уезда (утрачен).

Она построена в 1726 г. на месте разобранной ветхой церкви 1614 года и по всей вероятности срублена была в общих чертах в типе прежней [Клировая ведомость за 1902 год.]. Это происходило очень часто в тех случаях, когда ставилась не новая церковь, a разбиралась старая.

Более упрощенный тип подобного храма мы видим в церкви Николая Чудотворца в Шуе Кемского уезда, построенной в 1753 г.

Церковь Николая Чудотворца в Шуе Кемского уезда, 1753 г. (утрачена)

Величественная и необыкновенно цельная, компактная форма того крещатого храмового типа, образцом которого может служить Заостровская церковь, не дает, однако, достаточной выразительности приделам, которые являются только органической частью слитного целого. Эта форма, в сущности, больше подходила к крестообразной, по плану однопридельной церкви, к такой, как, например, Успенская церковь в Суланде Шенкурского уезда, построенная в 1667 г.

Успенская церковь в Суланде Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. 1667 г. Фото И.Билибина. (утрачена)

Здесь как нельзя более удобно было применять и излюбленное пятиглавие, которое со времени патриархов так настойчиво рекомендовалось высшими духовными властями. Гораздо более выразительны приделы, находящиеся не в такой тесной связи с главной частью храма и производящие впечатление как бы самостоятельных храмов, не зависимых от центрального. Таково устройство Успенского собора в Кеми, состоящего из главного центрального шатрового храма — восьмерика на четверике — и двух таких шатров с северной и южной сторон.

Успенский собор в г. Кеми Архангельск. губ. 1714 г.

Успенский собор в г. Кеми Архангельск. губ. 1714 г. Разрез и план по обмерам В.Суслова.(не кликать)

Кемский собор построен в 1714 г., но надо думать, что многошатровая система существовала значительно раньше.

Из всех рассмотренных приемов, сводившихся к увеличению центрального помещения шатрового храма при помощи различных пристроек, наиболее древним является прием квадратного прируба, покрытого бочкой. Мы видели его на всех древнейших церквах, какие сохранились до нас, на паниловской, белослудской, вершиногеоргиевской и куштской. Если верить клировым записям, то на далеком севере сохранилась церковь, которая на целое столетие старше паниловской, это — церковь священномученика Климента в посаде Уна Архангельского уезда.

Климентовская церковь в посаде Уна Архангельск. уезда. 16-й век. Фото В.Суслова.

Климентовская церковь в посаде Уна. Обмеры В.Суслова.

Клировые сведения, имеющие на этот раз характер скорее преданий, нежели точных записей, определенно говорят, что она построена в 1501 г. Существующие ныне два придела с северной и западной стороны устроены только в 1871 г., когда над соответствующими бочками водружены были две главки и по бокам алтаря прирублены низкие помещения для жертвенника и диаконника  Но самый храм, несомненно, относится к глубокой древности и весьма вероятно, что именно к 16-му веку. Как и паниловский, он также имеет прирубы, перекрытые бочками. Последние получили здесь в высшей степени своеобразное развитие благодаря тому, что каждая из них расслоилась на две бочки, причем ближайшая к центру несколько приподнята, образуя как бы ступень. Несколько иной прием бочечного расслоения мы видим в Успенской церкви в Варзуге Кольского уезда, построенной в 1674 г.

Успенская церковь в Варзуге Архангельской губ., Кольского уезда. 1674 г. Фото В.Плотникова.

Тогда как в унской церкви расслаиваются концы самого крещатого сруба, подготовляя место для верхних бочек, — в Варзуге расслаивание произведено в одних лишь бочках. Обе эти церкви принадлежат к числу самых замечательных, какие создал север. Правда, они не дошли до нас в своем первоначальном виде, и если варзужская только обшита и сохранила, в сущности, неприкосновенным всю суть своего былого облика, то унская дошла уже с значительными изменениями. И все же она и до сих пор производит непередаваемое словами впечатление. Она и теперь еще изумительно стройна, и теперь неподражаемо прекрасен весь ее силуэт, и от всей ее удивительно архитектурной массы веет торжественным, великим покоем, который есть только в самых совершенных созданиях монументального искусства. В высшей степени важное значение для истории русского искусства представляет и церковь в Варзуге. Не удивительно ли где-то в глуши далекого севера, на Кольском полуострове, неожиданно встретить храм, до такой степени близкий по идее и формам замечательному каменному храму Вознесения в царском селе Коломенском под Москвой! Жаль, что храм этот лишен галереи, охватывавшей его некогда с трех сторон, и жаль, что недавняя обшивка тесом не сохранила нам всей чистоты его форм и линий. Будь он в своем былом виде, сходство его с коломенским храмом еще резче бросалось бы в глаза и последний казался бы прямой его копией.

К числу крестообразных церквей и притом последней стадии их развития нужно отнести и Троицкую церковь в посаде Ненокса, где группа из пяти шатров подчинена “освященному пятиглавию”.

Троицкая церковь в посаде Ненокса Архангельского уезда. 1727 г. Фото В.Суслова.

Троицкая церковь в посаде Ненокса. Обмеры В.Суслова.  (не кликать)

Построенная в 1729 году, она общей группой своих шатров совершенно уничтожает выразительность двух ее приделов, алтарные прирубы которых, покрытые бочками, как-то теряются и стушевываются в целой композиции храма.