А.В.Ополовников, Г.С.Островский

ПРО ИЗБУ
(фрагменты из книги "Русь деревянная")

Памятники архитектуры... И мы сразу представляем себе какие-нибудь величественные, монументальные сооружения, слава которых прошла через столетия и страны...Но помимо грандиозных дворцов и храмов, есть еще один замечательный памятник архитектуры — русская изба. Простая деревенская изба.

О какой избе идет речь?

... О самой обычной деревянной избе русского крестьянина.. На стене нет чугунной доски: «Памятник архитектуры. Охраняется государством»; спокойно проходят мимо нее люди, не догадываясь, что перед ними произвtдение высокого, подлинно народного искусства.

На Севере, как мы знаем, русское деревянное зодчество сохранилось в наиболее чистом виде, не слишком замутненное позднейшими влияниями. И по сей день здесь живы традиции народной культуры, рожденные в далеком прошлом. Даже если изба построена всего лишь в прошлом, XIX веке (а более ранние, к сожалению, почти не сохранились), в ней видится характерный тип русского крестьянского жилища, восходящий к седой старине. Если хотите знать, где и как жили наши предки времен Новгорода Великого и Московской Руси, всмотритесь в северные избы.

Строили здесь раньше широко, с удалым русским размахом. Земли много, лес под рукой, да и рабочих рук не занимать. Избы большие, массивные, уютные, добротные. Иногда в один этаж, часто в два, со светелкой над ними, с обширным крытым двором. Объем некоторых изб измеряется внушительной цифрой — в две с половиной тысячи кубометров!

 Стоит такая изба, обратившись «лицом» к проезжей дороге, к реке или озеру, поблескивает на солнце высоко поднятыми над землей окнами. Обширное крыльцо радушно манит к себе добрых гостей; смотреть на избу весело и радостно. Не изба — дворец, хоромы светлые! Под ее кровом жили одной семьей деды, отцы, сыновья и внуки. Из таких домов в старину выходило в поле сразу человек по двадцать.

В деревнях средней России сараи, конюшни, хлева и другие приусадебные постройки обычно стоят поодаль от жилья, на открытом хозяйственном дворе. На Севере по-другому: все очень цельно и компактно, все собрано под одной крышей, и можно подолгу, не выходя из дому, выполнять все хозяйственные работы. В условиях долгой и суровой северной зимы, когда нередко неделями задувают жестокие ветры и земля покрывается громадными сугробами снега, такой тип дома-двора и дома-усадьбы отвечал насущным практическим потребностям крестьянина. Так строили здесь испокон веков и до недавнего времени.

На Севере бытует несколько типов крестьянских изб.

Самый распространенный — это брус. Называется он так потому, что в нем все  помещения. килые и хозяйственные, спланированы в один длинный, вытянутый прямоугольный сруб, перекрытый общей двускатной кровлей.

Обширные сени разделяют такую избу на две неравные части. Меньшая часть — жилая, выходит на главный фасад, а большую часть занимает крытый хозяйственный двор, уходящий на задворки.

Другой тип северной избы носит название «глаголь» и имеет форму буквы «Г». Здесь хозяйственные помещения расположены под прямым углом к жилым.
И наконец, «кошель», распространенный в Южной Карелии и примыкающих к ней районах. Все жилые и хозяйственно-бытовые помещения в таком доме сгруппированы и объединены в единый квадратный в плане сруб. Его огромный массив перекрыт общей двускатной крышей, причем вершина ее проходит не над серединой всего здания, как это бывает обычно, а по оси жилой части дома. Поэтому скаты кровли получаются разными: один — короткий и крутой, а другой — пологий и длинный. Дом и вправду становится похожим на кошель.

Изба внутри

Просторные сени с внутренней "белой" лестницей делят дом на двечасти. По обеим сторонам двери в «избы». Первый этаж теплее, и потому в нем жили зимой, а на втором, холодном,— летом. Почти в каждой избе есть «чистая» парадная горница и светелка наверху. Прямо против входной двери — проход в двухэтажную хозяйственную половину, занимавшую, как правило, не меньше двух третей дома. Весь ее первый этаж занимают скотный двор, конюшни и «черная» лестница. Наверху просторная «поветь», или сарай, где хранятся телеги, сани, соха, борона, рогатины, рыбачьи снасти, лодки и весь инвентарь крестьянина, охотника и рыбака. Здесь же и корм для скота. В непогоду и в холодные месяцы на повети теребили лен, веяли и мололи на ручном жернове зерно, долбили лодки, плели сети — одним словом, выполняли чуть ли не все домашние работы.
Со двора на поветь ведет наклонный помост — «взвоз», сложенный из длинных,   крепких бревен. По нему въезжали на второй этаж двора на запряженных лошадях. Иногда делали два взвоза и сквозной проезд: с одной стороны въедешь, с другой выедешь. Такие взвозы можно увидеть только на Севере, и они придают здешним избам особенный, очень своеобразный и характерный облик. 

 Избу срубить — не простое дело

Это не только четыре угла да крыша, Русский крестьянин ставил дом прочно, основательно, на века. И чтобы жить в нем было тепло, уютно и удобно, и чтобы всякий, кто смотрит, порадовался. Поэтому не каждый мужик способен был срубить избу, но лишь хороший, опытный плотник. Таких было немало и в Олонецкой, и Вятской, и Архангельской, и Костромской, и других губерниях России.

 Инструменты нехитрые — топор, скобель да долото. Пилу, конечно, знали, но употребляли редко. Топором было сподручнее: им справный мастер и дерево срубит, и обтешет его, и доску «выгладит» по шнурку, да так, что не всякий рубанком выстругает, и ложку вырежет. Всю избу — »т «подклета» до «конька» — сложит без единого гвоздя: железная поковка на селе всегда была дорогой. Впрочем, гвозди были не нужны, и без них ни одно бревнышко не сдвинется. Так дед отца учил строить, отец — сына, а тот — внука.

 Избяной сруб ставили, как правило, на землю, иногда на низкий фундамент, сложенный из плоских камней. А сам сруб — это высокое творение народного строительного искусства.

 Со стороны посмотреть, так кажется, будто одно бревно сквозь другое пропущено.  Получается это так. Не на самом конце бревна, но отступя от него, делается вырубка до середины, круглая как чашка. Поэтому и говорят: «Углы в простую чашу рублены». А «не простая» — это когда еще зуб снизу. На перекрестном бревне такая же вырубка с пазом. Бревна ложатся вырубками, а концы их торчат наружу. Это называется рубить в «обло», иначе говоря, «с остатком». Если концы стесываются, то это уже сруб «в лапу».
Рубка "в обло" (концы бревен выходят за пределы стены). Рубка "в лапу" (концы бревен не выходят за пределы стены).
Четыре бревна, связанные в квадрат, образуют венец. На него кладется следующий венец, а чтобы между ними не было даже маленькой щелочки и связь их была прочной, в верхнем бревне вытесывается желоб — про­дольный паз, плотно прилегающий к нижнему бревну.

 Один венец на другой — растет сруб на глазах! Не нужны ни гвозди, ни скобы: все здесь прочно, надежно, выверено многовековым строительным опытом народа.

Тот, кто не почувствует прелести бревенчатого сруба,— никогда не познает самой сути русского деревянного зодчества. Прекрасны четкие, ясные формы сруба, его несколько суровая, мужественная монументальность. Он хорош прежде всего своей первозданной силой, естественной, природной красотой, простым ритмом могучих венцов...   В прямых, крепких соснах и елях, взращенных русской землей, еще струятся неистребимые жизненные силы, и, притронувшись к бревнам, мы словно ощущаем их трепетный ток. Трудно отвести глаза от богатой и разнообразной фактуры дерева, подделать которую не сможет даже самый искусный мастер. Чудесен теплый цвет и оттенки дерева, доброго и надежного, дубленного северными ветрами, насквозь прогретого солнцем и теплом разгоряченных рабочих рук...

Поднялся сруб, выложены над его торцовыми стенами бревенчатые треугольные фронтоны — «щипцы», на которые ляжет вся тяжесть подкровельных конструкций. Теперь надо покрыть избу крышей. Покрытие это на Севере делается «по потокам и курицам», как говорят здешние плотники.

Кровля северной избы

Это вторая глава «деревянной поэмы». Как просто, мудро и в то же время сложно соединены в ней все части! Нет ни одного гвоздя, но она надежна и прочна. В то же время в силуэте целого, в каждой детали ощущается рука зодчего и скульптора, творящего во имя пользы и красоты.

Курица - ствол ели с ответвлением корня в виде крюка. В него упирается брус или лоток.
В бревна щипцов врублены продольные горизонтальные бревна — «слеги». Поперек них кладутся «кокоры» или «курицы» — срубленные с корнем молодые ели. На свисающих концах куриц лежит длинное бревно с выдолбленным лотком — «поток». Это водосток и в то же время опора всей крыши. В него упираются нижние концы кровельных тесин, и таким образом они удерживаются на своих местах. Доски для крыши тоже не пиленые, а тесанные топором. Их укладывают плотно, но так, чтобы в случае нужды можно было заменить прохудившуюся, не разбирая всей крыши.

Стык обоих скатов крыши закрывает выдолбленное снизу тяжелое бревно, которое на Севере называют «охлупень», или «шелом».

Охлупень - выдолбленное снизу бревно прикрывает стык двух скатов кровли (конек).
Казалось бы, это сугубо конструктивная деталь, но под рукой строителя она становится и художественной. Далеко выступающие вперед наружные концы шеломов имеют плавный и как бы внутренне напряженный изгиб, тонко и красиво прорисованный силуэт. Иногда это чисто декоративная форма, а порой в ней легко угадываются очертания конской головы — конек.

Что значил конь для русского крестьянина, говорить излишне. Он сопутствовал ему во всей жизни, был верным помощником и в труде и в бою. Не случайно без «сивки-бурки» не обходится почти ни одна былина и сказка. Этот образ оживал в руках «древодельцев»: шеломы-коньки устанавливались на самом высоком месте избы. В северных деревнях конек испокон веков был предметом особой гордости хозяев и творческого соревнования строителей. У кого он красивее, у того изба лучше, а мастер искуснее.

Чтобы закрепить кровельный тес, шелом на крыше прижимают к коневой слеге особыми шпонками с клиньями — «сороками». Издали их наружные концы, ритмично расставленные на шеломе, действительно напоминают сорок, сидящих на крыше... Несмотря на свои малые размеры, сороки четко рисуются на фоне светлого неба и очень оживляют вытянутую горизонталь конька. Вместе с шеломом и деревянным дымоходом — «дымником»,— зачастую сложной и занятной фор­мы, они венчают все здание и вносят в его силуэт очень важный, завершающий штрих.

Выпуски бревен - помочи - для поддержки свесов кровли
Причелина - резная доска, закрывающая торцы подкровельных бревен.
В северных избах кровля вынесена далеко вперед, иногда метра на два, образуя нечто вроде защитного навеса. Она поддерживается «помочами» — обычно резными выступами-выпусками верхних бревен продольных стен.

А торцы подкровельных слег прикрываются на фасадах наклонными досками — «причелинами». Стык причелин под коньком отмечен вертикальной доской — «полотенцем».

Не очень-то любил северный плотник витиеватые и затейливые украшения, но здесь, в резьбе причелин и полотенец, он давал волю своей фантазии. Как поразительно тонка и разнообразна их ажурная резьба, сколько мастерства и какой-то наивной, бесхитростной радости жизни в этих сквозных орнаментах!

Что ни изба — какая-нибудь новая выдумка... Но почти всегда на конце причелин и полотенец резная круглая розетка — символическое изображение солнца. В этих символах, ставших давней и прочной традицией, слышатся отголоски далеких времен, когда славяне-язычники поклонялись самому могучему и доброму божеству: Яриле — Солнцу. Вырезая символ солнца — розетку, русский крестьянин словно навсегда овладевал частичкой его вечного живительного тепла.

Потоки и курицы, шеломы и сороки, причелины и подзоры — слова-то какие! — красочные: древние, пропитанные густым ароматом смолистых бревен, духом самобытной строительной культуры русского народа. И это же не только детали конструкции, но и понятия архитектуры как вида искусства.

Накладной наличник с волютами над окном
Итак, изба почти готова. Над косящатыми, очень просто и умно сделанными оконцами мастер ставил козырьки-наличники, прикрывающие окна от дождя и снега, подпирал их снизу либо двумя боковыми кронштейнами, заделанными в стену, либо широкой, наклонно поставленной резной доской.

Во второй половине XIX века этот тип защитных наличников — простых и выразительных — постепенно выродился и его заменили пышные накладные наличники с двумя изящно изогнутыми «барочными» волютами, парными ставнями и другими украшениями, заимствованными из городской архитектуры.

Наличники стали одним из главных элементов декоративного убранства фасадов домов.

Во многих северных избах встречаются такие особенности, которые присущи только местной школе русской гражданской архитектуры. Одна из них — узкая галерейка, опоясывающая ажурной каймой всю жилую часть дома, или, по-местному, «гульбище». Когда-то такие гульбища служили для закрывания наружных оконных ставен на ночь: зимой, чтобы защититься от леденящих ветров; летом, чтобы укрыться от назойливого света белых ночей. Но со временем, когда вошли в быт зимние рамы и занавески а окнах, эти ставни и гульбища утратили свое практическое назначение стали просто декоративным украшением.

Крыльцо избы

Но где с особенной силой и полнотой проявляется декоративный талант и неистощимая изобретательность крестьянских зодчих, так это в архитектуре крыльца. Сколько здесь вариантов, сколько интереснейших находок и тонкого художественного вкуса!

Крыльцо связывает избу с улицей, с деревней, со всем окружающим ее пространством. Оно гостеприимно открывается прохожим, соседям, друзьям, будто выходит им навстречу. В деревне крыльцо нередко играет роль своеобразного «домашнего клуба». В хорошую погоду по вечерам здесь собираются старики, молодежь, детвора. Без крылец немыслима не только частная, но в какой-то мере и общественная жизнь деревни.

Крыльцо на Севере обычно высокое, большое, просторное. Оно выходит в сторону улицы, но ставится, как правило, на боковом, южном фасаде.

Эта асимметрия композиции придает всему облику избы особенную прелесть и своеобразие. Нередко крыльцо ставится на один большой столб — такие часто встречаются в Олонецком крае и на Двине.. Резные столбики поддерживают кровлю, украшенную ажурным подзором. Поставит мастер такое крыльцо— и весь дом, серьезный, добротный, основательный, словно озарится доброй светлой улыбкой.

Удивительно хороши эти северные золотистые избы! Реализм композиционного решения, сильные и крупные архитектурные массы, простота и многообразие форм, средств и приемов, острота и выразительность художественного контраста мощного сруба и деревянного кружева украшений, наконец, глубокая, подлинная гуманистичность — все это ставит их в один ряд с лучшими произведениями русского народного зодчества.

Их строили, в них жили простые крестьяне, но каждая изба — это поэма! Словно не жилище обыкновенного хлебороба, а богатый терем из старинной сказки... Польза здесь неотрывна от красоты, ясность и простота конструкции — от украшений, монументальность — от разнообразия архитектурных форм и рациональности планирования...

Курные избы

С давних времен и вплоть до XIX века на Севере, да и по всей России, ставили почти исключительно «курные» избы, в которых топили «по-черному».

Дымник курной избы
Дым из печки в таких избах выходит прямо в комнату и, расстилаясь по потолку, вытягивается в волоковое окно с задвижкой и уходит в деревянный дымоход — дымник.

Уже само название «курная изба» вызывает у нас привычное — и, надо сказать, поверхностное, неверное — представление о темной и грязной избе последнего бедняка, где дым ест глаза и повсюду сажа и копоть. Ничего подобного!

Полы, гладко обтесанные бревенчатые стены, лавки, печь — все это сверкает чистотой и опрятностью, присущей избам северных крестьян. На столе белая скатерть, на стенах — вышитые полотенца, в «красном углу» - иконы в начищенных до зеркального блеска окладах. И лишь несколько выше человеческого роста проходит граница, за которой царит чернота копченных верхних венцов сруба и потолка — блестящая, отливающая синевой, как вороново крыло.

Вся система вентиляции и дымоотвода продумана здесь очень тщательно, выверена вековым житейским и строительным опытом народа. Дым, собираясь под потолком — не плоским, как в обычных избах, а в форме трапеции, — опускается до определенного и всегда постоянного уровня, лежащего в пределах лишь одного-двух венцов.

Воронцы - длинные деревянные полки вдоль стен на уровне головы.
Чуть ниже этой границы вдоль стен тянутся широкие полки — «воронцы», которые очень четко и, можно сказать, архитектурно отделяют чистый интерьер избы от ее черного верха...

 Интерьер русской избы — это столь же высокое искусство, как и вся она в целом, искусство, в котором громадный жизненный опыт крестьянина воедино сплавляется с его врожденным эстетическим чувством.

Северная изба — это царство дерева.

Всё, или почти всё, сделано здесь руками крестьянских умельцев. Привозного, покупного мало: деньги в деревнях были дороги. Долгими зимними вечерами долбили громадные ковши смелой и благородной формы, резали миски и ложки, плели кошели и солонки, в которых соль всегда оставалась сухой, мастерили из бересты туеса для ягод, меда и грибов. Предметом особой гордости считались прялки. Между хозяйками существовало своеобразное соревнование: чья прялка украшена более тонкой росписью и резьбой. Поэтому в северных деревнях редко встретишь две одинаковые прялки. Из дерева мастерили и ткацкие станки. Вещи всё простые, обычные, утилитарные, и делались они, понятно, не для выставок. Быть может, порой они получались слегка корявыми и грубоватыми, но сколько в них внутреннего изящества, вкуса, стремления мастера к прекрасному...
Кружевная резьба причелин - главное украшение северных изб. Задорный конек на конце охлупня - гордость каждого хозяина.
Мало кто так любил и понимал дерево, его неисчерпаемые выразительные возможности, умел слушать и извлекать из него потаенную музыку, как русский крестьянин. В его душе труженик всегда уживался с художником, и потому самую простую, повседневную утварь он создавал по единому закону пользы и красоты: не только удобной и практичной, но и радующей глаз своей формой, линиями, цветом... И так во всем — от конька на крыше до коника на печи.

Изба без печи — не изба.

С печью, занимающей едва не половину избы, связан весь быт русского крестьянина — от рождения до смерти. И сложена она просто, практично, умно и по-своему красиво. Сбить хорошую печь способен не всякий мастер.

Что же значит печь для крестьянина?

Прежде всего печь греет. Везде, а на студеном Севере в особенности, тепло — первое дело. И топят печь не смолистой сосной или елью, а ольхой или ошкуренной березой: дыму и копоти меньше, а тепло дольше держится.

Печь кормит. Здесь варят, жарят, хлеба выпекают. Целый день хозяйка у печи топчется: то ушицы или картошки надо сварить, то корм скоту в котле запарить или камни раскалить, чтобы пойло согреть.

Печь и светит. В «жаротоке» всегда уголек тлеет, на светце, что к печи прибит, лучина потрескивает, а в печном столбе есть место для огнива или спичек.

Печь и моет. В печи и помыться иногда можно — особенно ребенку удобно, не хуже, чем в иной баньке. Здесь же и рукомойник над лоханью.

Печь и лечит. Каждый крестьянин знает, что печная лежанка — верное средство от простуды и всяких прострелов.

Печь и сушит. На печи всегда и одежду сушат, и на зиму впрок готовят сущик — мелкую сушеную рыбешку, грибы, ягоды.

Печь и спать уложит. Старые да малые всегда на печи. Сбоку для них и деревянная лежанка сбита. А зимой младенцев нередко в теплую золу посадят, чтобы холодом не прохватило.

Много еще служб есть у русской печи. Здесь есть и лесенка-голубец в подклет: там что-то вроде холодного погреба устроено. В особом встроенном шкафчике чайная посуда хранится. От печного столба под прямым углом идут две чистые светлые полки — они тоже называются воронцы. На одном из них — «женском» — всякая хозяйственная утварь: миски, ковши, туеса; а на другом — «мужском» — домашние инструменты, охотничьи припасы, мелкая рыболовная снасть и т. д. Зимой, в морозы, под печкой держат кур. Сбоку от шестка — резной деревянный «коник»; он отделяет шесток от рукомойника и служит удобным местом для полотенец и чистых тряпок.

Вот так печь! Прямо «комбинат бытового обслуживания»! Недаром Емеля не хотел слезать с нее и по щучьему веленью прямо на ней въехал в царский дворец.

Таковы лишь некоторые «главные службы» русской печи. Но как интересно продумана и рациональна вся ее конструкция, как выразительна форма, неразделимо связанная с общим архитектурным решением интерьера всей избы!

Основанием печи служит так называемое «печное место», или «опечье»,— массивный сруб, сложенный из толстых, гладко вытесанных и, конечно, некрашеных бревен. На нем устроен скрытый для глаза сплошной настил из мощных пластин, на котором и покоится массив самой печи. Внутри сруба есть еще одно перекрытие; оно делит все внутреннее пространство подпечья на две части: верхнюю, где лежат ухваты, лопаты для хлебов и прочая печная утварь, и нижнюю, куда зимой помещают кур. На мощных кронштейнах-выпусках красивой упругой формы покоится шесток толстая и широкая доска перед печным устьем: место, куда предварительно ставится все, что должно быть поставлено в печь или вынуто из нее. С одной стороны шестка, обычно с левой, стоит коник — резная доска, а с другой стороны, у стены, находится жароток, где хранится в золе горячий уголь.

В углу печного сруба, обращенного внутрь помещения, вплотную к конику установлен массивный квадратный столб. Он выполняет одновременно несколько функций: служит опорой для двух воронцов, расходящихся от него под прямым углом; в него забивается железный кованый светец для лучины и крюк для висячего рукомойника; на него же опирается деревянная лежанка у печи; в нем же сделано круглое углубление наподобие дупла, где прежде хранились сухой трут и огниво, а теперь спички; к столбу, наконец, крепится и сам коник — этот своеобразный санитарный барьер, отделяющий чистое место, где готовится пища,— шесток — от рукомойника и лоханки под ним, от лежанки и от печур для сушки рукавиц и носков.

Под самым шестком широкое отверстие в верхнее подпечье — подшесточница. Под ним, почти у самого пола, красивый ритмический ряд небольших отверстий — продухов — для вентиляции подпечья. Они же в зимнее время служат оконцами для кур, через которые пернатые постояльцы клюют корм из стоящего тут же узкого и длинного долбленого корытца. Впускают и выпускают кур через небольшое волоковое оконце в подпечье, сделанное у самого входа в избу, чтобы меньше было грязи. Тем же путем выдворяют иной раз и провинившуюся кошку...

Сейчас курных изб не встретишь. Какие и были, так уж давно перестроены в «белые»: устроен кирпичный дымоход и потолки из чистых, белых плах.

Время шагает вперед. Курной избе, как и многим другим атрибутам минувшего, подписан приговор, не подлежащий обжалованию. Не будем о ней жалеть. Но ее место не на свалке истории, а в музеях народного деревянного зодчества. Там расскажет она и о бытовом укладе русских крестьян, и об их высокой одаренности, поднявшей простую избу до уровня замечательных памятников архитектуры.


Примечания:
1. Источник - глава из книги А.Ополовникова и Г.Островского "Русь деревянная", М.  Дет. лит-ра, 1981 г.
2. С небольшими сокрашениями.
3. Разбивка на смысловые участки - ведущего сайт.
4. Фотографии и рисунки - из книги.