А.Б.Пермиловская
доктор культурологии, гл. научный сотрудник Института экологических проблем Севера Уральского отделения РАН

СТРОИТЕЛЬНАЯ КУЛЬТУРА НА РУССКОМ СЕВЕРЕ
(из книги "Крестьянский дом в культуре Русского Севера")

«Страной зодчих» называл Русский Север И.Э.Грабарь. Эта метафора точно характеризует высокую крестьянскую строительную культуру. Архитектурная одаренность русского народа выразилась в выработанных поколениями северных зодчих соизмеримости пропорций, понимании силуэта, в декоративном инстинкте, изобретательности форм.

Издавна на Руси плотничать умел каждый крестьянин. Древесина была универсальным материалом. Сосна, ель, лиственница, осина — каждая порода обладала присущими только ей свойствами и особенностями, цветом, строением, которые хорошо знали и учитывали при обработке мастера . В дело шла не только древесина, но также луб, корни, кора молодой березы — береста.
Народные зодчие высоко ценили качества древесины как строительного материала, ее обилие и дешевизну, способность сохранять в доме тепло, сравнительную долговечность и, наконец, «спорость»— возможность возводить деревянные строения в короткие сроки и практически в любое время года. Конечно, век деревянных строений был короче, чем каменных, жилые постройки стояли не более 200 лет, культовые — 400 лет. Плотницкое ремесло требовало больших знаний, опыта и таланта.

Высокая плотницкая культура Русского Севера берет свои истоки в плотницкой традиции Древнего Новгорода. Уже в начале XI века новогородские «топорные» плотницкие артели славились на всю Русь. ...Даже в XIX веке топором производили около 90% всех строительных работ: тесали бревна, вырубали в них чаши для связи конструкций сруба, тесали доски кровли, которые так и назывались «тес» , а также выполняли декоративные элементы.

При строительстве мастера обходились небольшим количеством инструментов, основным из которых был топор. Топором плотник мог сделать практически все, недаром говорилось: «Дай крестьянину топор, и он починит даже часы».

Большое внимание семантическому статусу топора в жизни северного крестьянина уделено в русской фольклорной традиции, в частности в пословицах и поговорках В.И.Даля: «Без топора не плотник, без иглы не портной. С топором весь свет пройдешь. Топор всему голова». Поэтому не случайно плотников в Древней Руси называли «рубленниками». Именно это название использовалось для определения роли искусных новгородских ушкуйников, которые были не только воинами и торговцами, но и замечательными плотниками. Форма древнерусского топора сохранилась до XIX века. Плотницкий топор имел широкое овальное лезвие и по конструкции напоминал секиру. Топорище — длинное и прямое, на конце утолщенное, чтобы не выскальзывало из рук. Длина топорища зависела от роста плотника и поэтому была различной.

В архивных материалах XVII века можно встретить описание различных типов топоров: «широких» , «мастерских» , «дровосечных» для рубки дров. По размеру их подразделяли на «большой», «средней» и «малой руки», а по форме все топоры были примерно одинаковыми.

При строительстве использовали только рубленый, а не пиленый лес, хотя пила на Руси была известна с глубокой древности. В документах XVI—XVII веков сведения об употреблении ручных пил встречаются довольно часто, распиловка бревен в то время называлась «перетиркой» дерева.
Использовались пилы «большие», «одноручные», «двуручные». Однако этот инструмент не получил большого распространения, так как давно было замечено, что пиленые доски и бревна легко впитывают влагу, быстрее разбухают и гниют. Рубленые конструкции были более долговечны: от удара топора поры бревна становились как бы закупоренными.

Отсутствие пилы в строительной культуре можно проследить повсюду. Выходящие концы бревен не отпилены, а обрублены, но обрублены так мастерски, что на первый взгляд они кажутся отпиленными. Между тем поперечная рубка, т. е. перпендикулярная слою дерева, — самая трудная. Все брусья и доски галерей, крылец, а также косяки окон и дверей, доски потолка, пола и крыши обтесаны одним топором. Приготовить из срубленного бревна простую доску составляло немалый труд, нужно было посредством клиньев расщепить бревно на слои и затем обтесать каждый слой со всех сторон. Слово «тес» нужно по­нимать в буквальном смысле, да и слово «доска» происходит от одного корня: «дска, тска, цка».

Кроме топора в набор плотницких инструментов входили скобель для ошкуривания бревен, тесло для выемки пазов, долото и просека для пробивания отверстий в бревнах и брусьях. При строительстве использовали также молоток, кувалду, циркуль и черту. Применявшийся в деревянном зодчестве инструмент был хорошо закален и наточен.

Употребляли также довольно разнообразный ассортимент гвоздей и скобяных изделий. Но их стоимость была довольно высока, поэтому крестьяне применяли деревянные гвозди — «нагели» или использовали минимальное количество железных гвоздей.
С конца XIX века кроме перечисленных инструментов в крестьянском строительстве для ошкуривания бревен и досок стали применяться рубанок, фуганок и др. На рубеже XIX—XX веков прослеживается различие между инструментами рядового плотника и квалифицированного мастера, который работал по строительным подрядам. Последний наряду с плотницкими работами выполнял более тонкую столярную отделку, декоративное убранство крестьянских домов.

Плотники Русского Севера не знали себе равных по мастерству. Их приглашали для работы в столицу и другие города России. В 1724 г. «приехал на Двину к городу Архангельскому для набора плотников капитан Преображенского полка». В 1712 г. Петр I вызвал из Архангельска 250 лучших плотников.
Среди северных плотников лучшей славой как специалистов своего дела пользовались плотники Двины, Ваги, Каргополья, Мезени, Сольвычегодска, Вятки. Уже с XVI века существовали артели плотников, которые подряжались на различные работы. Многие деревенские плотники, например из Тотемского уезда, готовили срубы изб и детали построек для продажи и сплавляли их в города на плотах. На торжках и ярмарках продавались целые дома, а также «курицы», «скала» (береста), «дранницы» (дранка).

Уже в Древней Руси существовали специальные «щепные базары», где продавали в разобранном виде дома, амбары, бани. Эта традиция сохранилась на Русском Севере. Заготовки для домов продавались на ярмарках. Все бревна были плотно пригнаны друг к другу, оставалось лишь собрать их на новом месте и проконопатить, что занимало не более двух дней. Мох для конопатки срубов, измерявшийся связками и во­зами, продавался здесь же. В лесном ряду можно было приобрести и отдельные части зданий: потоки, дверные и оконные колоды, декоративные элементы. О высоком уровне организации плотницких работ свидетельствует также распространение на Руси «обыденных церквей», т. е. церквей, строившихся по обету «во един день». Подобный подход к строительству заключал в себе глубокую сакральную семантику.

Обыденность несет в себе временную ограниченность: на изготовление определенного символа отпускается один день или одна ночь. Среди этих ритуальных символов (чаще всего им выступало полотенце) особое значение в контексте нашего исследования имеет строительство «обыденных» храмов, от начала постройки и до освящения которых должен пройти только один день (на Руси этот обычай датируется XIV веком). Конечно, это требование обусловливает простоту (если не примитивность) архитектуры храма и, возможно, его относительную недолговечность. Позднее эти деревянные «обыденные» храмы заменялись каменными, с сохранением названия «обыденный». «Но живые свидетели, обязанные ему своим существованием, стоят целы и невредимы до наших дней и служат нам живой летописью. Таковы «Илья Обыденный» в Москве, Спасопробоинский обыденный храм в Ярославле, «Спас Обыденный» в Вологде, «Екатерининская обыденная церковь» в селе Екатерининском, что на р.Вятке, в Слободском уезде Вятской губернии... Величина указанной вятской церкви около полутора квадратных сажен; престолом ее служит простой пенек; царские врата — две простые доски, привязанные веревками» (Д.К.Зеленин) .

В семантике «обыденности» заложен признак спрессованного времени (Т.В.Цивьян). В знаковости временной шкалы основными являются макроединицы — век, год, день. Именно такое время занимают описанные тексты или воспроизводимые в ритуале события. Однако в реальности текста и ритуала время спрессовывается в масштабе «день за год». Это характерно для магических ритуалов охранительного характера. Компрессия времени является главным магическим приемом действий по изготовлению обыденных, в один день или одну ночь, предметов — полотна, рубахи, полотенца, деревянного креста, часовни, храма.

В военное время строительство деревянных оборонительных сооружений могло занимать один месяц. Примером этому служит постройка во время войны с Казанским ханством деревянного города Свияжска с крепостными стенами, башнями, церквами. Для этого зимой 1550/51 г. в лесах вблизи города Углича была произведена заготовка и пробная сборка этого деревянного города-крепости. Затем все части тщательно были помечены, в разобранном виде сплавлены на плотах по реке Волге за 1000 км от города Углича к устью реки Свияги. Здесь на территории 150 га в течение четырех недель совершенно неожиданно для татар были воздвигнуты укрепления для наступательных операций русских войск при взятии Казани.

В XIV веке в течение нескольких месяцев ставились огромные деревянные кремли в Москве, Серпухове, Твери. На Русском Севере, например в низовьях Северной Двины, мы находим примеры «путешествующих» деревянных церквей: из деревни Орлеца в Панилово перевезли Никольскую церковь. В начале XVIII века в Кузнечевской слободе Архангельска собрали две гарнизонные церкви, вывезенные из села Холмогор. В середине XVIII века из Холмогор продали церковь в село Конецдворье. Домик Петра I несколько раз «менял прописку», пока не был включен в состав музея Коломенское.

Своеобразная «монтажность» бревенчатых срубов не только делает возможной перевозку деревянных построек, но и всемерно облегчает ее техническую сторону. Подтверждением этому стало успешное путешествие в 1973 году деревянной Михайло-Архангельской часовни из Кировской области в Париж: разобранная на родине и собранная на Елисейских полях под руководством известного архитектора Б.В.Гнедовского, деревянная часовня стала ведущим экспонатом международной выставки, после чего успешно возвратилась на родину.

Конструктивно крестьянский дом представлял собою срубную систему. Бревна связывались между собой в венцы. Наибольшее распространение получили типы рубок: «в обло» — с остатком на концах — это наиболее архаичный и простой способ соединения, «в лапу» — без остатка на конце сруба. Такой способ появился в более позднее время, был более экономичен. Последний способ использовался чаше при строительстве культовых построек.

На Русском Севере повсеместно получила распространение безгвоздевая конструкция кровли «по потокам и курицам». Минимальное количество гвоздей использовалось для прибивания декоративных досок — причелин, полотенца, наличников. В строительной культуре северного дома воплотились две архитектурные особенности: красота и польза — «как мера и красота скажут», «не то, что доброго золота, а то, что доброго мастерства».

Анализируя планировку северных деревень (свободную, прибрежно-рядовую, уличную), можно выявить архитектурно-планировочные принципы, которые использовались для расположения поселений, и отметить, что границы выбирались масштабно человеку. Большое значение имел выбор места для строительства дома. Вопросам ориентации крестьянского жилища к солнцу (юг, запад, восток) в условиях Севера придавалось первостепенное значение. Это сказывалось не только в наиболее рациональном размещении окон жилой части по ходу солнца, но и в смещении домов в порядке относительно друг друга для большей их освещенности и обзора. ... Стремление расположить дома во всех прибрежных селениях «лицом» к воде и к солнцу имело много причин: из окон домов можно наблюдать за движением судов, за подъемом и спадом воды, северянину важно было видеть зори и закаты, по которым определялись время и погода.

Природная среда — великий учитель народных зодчих — подсказывала планировочный и композиционный приемы расположения селения. Здесь вступает в силу одно из важнейших качеств народного зодчества — гармония архитектурной среды и среды природной как наиболее близкой и понятной человеку, в ней выросшему.

Порядок возведения северного крестьянского дома был следующий: лес рубили Великим постом и вывозили в деревню. Лес, пролежавший на улице все лето, назывался «виснодильным», из такого сухого материала можно было рубить дом в любое время. Сруб, называемый «стопа», рубили на месте или вдали от места постройки, после этого разбирали и перевозили. Предварительная конопатка мхом производилась после укладки сруба. Выбрав место для дома, крестьянин прежде всего укладывал окладные венцы — 4 лиственничных (самый прочный строительный материал на Севере) или сосновых бревна. Два первых венца определяли место для «подстолбников» — это сосновые или лиственничные чурки, вкопанные в землю под углы окладного венца, на которых держался весь дом. Под домом выкапывали яму — «голбец», в нее опускали сруб, в который из избы был особый вход. Обычное количество венцов в одном срубе от 15 до 19. На пятом венце настилали пол. Концы половых тесин входили в «черепа» (вырубки в стенах избы). Для того, чтобы пол не прогибался, в середине под полом укладывалась матица. В седьмом венце вырубали окна. «Окольницы», т. е. оконные рамы, изготовлял столяр. На чердаке устанавливали небольшой сруб, представляющий собой комнату. Эта комната, «мезонин», использовалась летом для сна, а зимой служила кладовкой. Окончательно конопатили дом через 1—2 года после постройки, но не мхом, а льняными отрепьями с помощью железной лопатки, ударяя по ней кием. Конопатку выполнял специальный мастер- «конопатчик».

На Русском Севере существовало два способа строительства крестьянских домов: в первом случае строили сами хозяева дома при помощи родственников и соседей, устраивая так называемые «помочи». Нередко вся деревенская община участвовала в перевозке бревен на строительство дома. Крестьяне приходили с собственными лошадьми и инструментом, сообща рубили лес, грузили на дровни и везли в деревню. Сруб дома обычно хозяин рубил сам или нанимал работников, а для подъема сруба созывал «помочь». «Помочане» разбирали готовый сруб, перекладывали его на фундамент и конопатили. Хозяин выставлял угощение. Многолюдными были «помочи» по строительству глинобитной печи — «печебитье». На «печебитье» приглашали молодежь, хозяин устраивал угощенье, которое называлось «печное». «Помочь» устраивалась также на завершении жатвы, молотьбы, сенокоса, вывозке дров. Работа была безвозмездной, но подавалось угощение. Обстановка во время «помочей» была праздничной, сопровождалась играми и песнями.

Но уже во второй половине XVIII - начале XIX века стали прибегать к услугам специальных плотницких артелей. Этот способ получил широкое распространение на Русском Севере на рубеже XIX-XX веков.

В XIX веке усадьба северного крестьянина имела от 1 до 3 амбаров для хранения зерна и наиболее ценных вещей. Часто они располагались в структуре усадьбы: «на глазах», так, чтобы дверь амбара можно было видеть из окон или из дверей. На Пинеге амбары выносились за пределы поселения, где они образовывали «амбарные городки», или улицы. Это было вызвано практическими соображениями: если случится в деревне пожар, то все самое ценное, а его хранили в амбарах, уцелеет. Обязательной принадлежностью усадьбы была баня, это была самая удаленная от жилья постройка. Часто бани располагались группами на берегу озера или реки (например, «банный городок» на берегу реки Чурьеги в Ошевенской слободе Каргопольского района Архангельской области).
В состав северной крестьянской усадьбы входили также гумно, овин, ледник, иногда конюшня. В коллективном пользовании крестьян были кузницы, водяные или ветряные мельницы, общественные амбары. Границы между усадьбами не выделялись, они были свободными. Для Русского Севера было характерно обнесение изгородью всего поселения в целом для предохранения от скота.

Важное значение при строительстве дома уделялось изготовлению мебели. Излюбленным строительным материалом была сосна, из нее делали лавки, люльки, шкафы, кровати, лари для хранения муки, прялки, швейки, игрушки. Однако сосновая древесина легко скалывается по слою, часто имеет смолистые пазы, неоднородна по строению, поэтому из нее редко резали тонкие скульптурные изделия и еще реже выдалбливали посуду. Ель ценили за прямослойность и чистоту текстуры. Нередко употребляли тяжелую, плотную древесину лиственницы. Береза служила прекрасным материалом для изготовления повозок и долбленых изделий. Из толстых стволов осины выдалбливали корыта, из нее же делали и посуду. Изредка для резных работ применялась рябина.

В XVII—XIX веках на Русском Севере сформировалась высокая строительная культура, технические и художественные способы обработки дерева. Строительные традиции в крестьянском домостроительстве достигли своего расцвета к середине XIX века. Именно к этому времени сложился тип северного дома с характерным архитектурно-конструктивным и планировочным решением, декоративным убранством. Народные мастера тонко учитывали и отражали в архитектуре жилища особенности природного окружения и планировку северных деревень. При общности типовых архитектурно-композиционных приемов каждая изба несла печать индивидуальности и отражала внутренний мир ее владельцев.

(глава несколько сокращена, и ключевые слова тематических разделов выделены)