Л.Г.Шаповалова

СВЕТЛЫЕ ГЛАЗА ГЛАЗОВО
(из книги очерков  "...И был день третий")

...Два столетия назад возвели деревенские мастера эту изящную постройку. Её стройный тёмный силуэт чётко выделяется на фоне голубого неба с медленно плывущими одиночными облаками. Такой же силуэт, только опрокинутый, дрожит в озёрной воде. Дно озера торфяное, и вода тёмная, хоть и прозрачная. В тёмном зеркале воды — опрокинутые прибрежные кусты, опрокинутый тростник, опрокинутые валуны, опрокинутые чайки неподвижно стоят на валунах. Крестьянские избы — на взгорке, за часовней. Все избы глядят окнами на воду, на вольный свет. Вода — кругом. Здесь, на Кенозере, без воды красоты нет.

Естественным образом появилось и срубное строительство. Прежде всего северянин строил себе дом, следом за ним — храм. «Деревянные храмы Севера дышали, светились и вели разговор с человеком... Они... венчали каждое, даже небольшое селение», — точно подметил знаток деревенского быта известный северный писатель Василий Белов. Деревня без храма или хотя бы маленькой часовенки выглядит «недоделанной», незавершённой, кургузой. И если холм в лесу или горушка в деревне завершены храмом, если в древней «святой» роще расположена такая же старая часовенка, если на распутье лесных тропок стоит потрескавшийся от времени крест, природа словно поднимается на более высокий уровень, становится совершеннее...

Точная дата строительства этой часовни затерялась в глубинах истории. По архитектурно-конструктивным признакам можно предположить, что она возведена в самом конце XVIII - начале XIX века. В то время даже сюда, в глухой лесной край, проникли новомодные архитектурные веяния. Но жители Кенозерья хотели видеть мир в неизменном виде, справедливо полагая, что красота и польза соединены в проверенных временем вещах — от ложки и лавки до храма. И местные плотники придерживались этой убеждённости.

Фото автора

Разве этому чуду, этому образцу высокого плотницкого искусства можно дать всего лишь двести лет? Ведь здесь тысячелетней давности плотницкие приёмы, древнейшая и любимейшая новгородцами форма строения, принесённая ими в северный край ещё в ХП-ХШ веках — клетская с клинчатой крышей. Клеть — самая простейшая бревенчатая постройка: прямоугольный сруб, крытый на два ската. Клеть — это изба, жилье человеческое. Клетская часовня — дом Божий. Чтобы выделить часовню из окружающей застройки — сплошь клети! — зодчие делали её крышу круче, чем у жилых домов, остроклинной: «верх рублен клинчатой». По существу, клинчатая крыша, на которую насажена луковичная главка на высокой шейке — основное отличие клетских храмовых строений от других построек и одновременно их единственное украшение.

И здесь кенозерский плотник становился творцом, ищущим и увлечённым, ибо по природе своей был художником...  Он проверял свою работу по отражению на воде — оно беспристрастно показывало мастеру все скрытые несовершенства, учило его гармонии.

С воды видна восточная сторона часовни: высокий стройный сруб с повалом, прикрытый «крыльями» полиц, с острым, узким клином крыши, разрезающим небесную синь. В клин крыши врезана аккуратная главка. Она, пожалуй, несколько крупная и тяжеловесная для такого строения, но, может быть, это лишь мне так кажется. Здесь проявилось поистине высочайшее искусство безвестных мастеров, сумевших «наложить» на фон светлого северного неба изящный, летящий абрис строения. Лебедь, взмывающий с воды в небеса, полураскрывший крылья - полицы.

Поражает нелогичное, на первый взгляд неправильное размещение часовни: у самой воды, в распадке, в низинке меж двух высоких холмов. Но место это в пространстве найдено поистине гениально. Никакая компьютерная программа не смогла бы просчитать, отыскать место удачнее, чем сделал это безвестный крестьянин-зодчий, обладавший редким художественным чутьём, видевший своё творение продолжением и развитием природы — недвижного зеркала воды, плавной линии увалов, островерхих пирамид елового леса. Искусство соотносить постройку с ландшафтом — высочайшая архитектурная мудрость.

Но всё-таки для северных часовен такое расположение необычно. Как правило, их размещали на возвышенных местах, чтобы выделить Божий храм среди других строений деревни, приблизить его к Создателю. Одновременно это способствовало долговечности построек. В низине застаивается туман, всегда повышенная влажность, что пагубно влияет на древесину — она быстрее загнивает. Но для этой постройки расположение в низине было не опасно: ветер обдувает её со всех сторон.

Удивительная, поразительная особенность есть у этой постройки. Все её видят, но никто не задумывается, не осознаёт.

Около часовни растут старые, невысокие, колоритные сосны. Три вдоль южной стены строения, одна — чуть далее к озеру. Уж очень ровной полосой растут эти сосны, и потому создаётся впечатление, что посажены они специально. Возможно, кто-то когда-то аккуратно посадил ровным рядком, на одинаковом расстоянии друг от друга пять сосенок, но одна погибла — вторая от озера. Недавно во время урагана погибла ближняя к деревне сосна — торчит лишь высокий пень.

В лесу сосны стройные и высокие — тянутся вверх, борются за место под солнцем. А на открытом месте, как здесь, они растут в ширину, привольно раскинув ветви. Стволы у них, особенно в нижней части, узловатые, жилистые, как вены на руках старого, много потрудившегося человека. Длинные ветви касаются полиц и, наверное, в ветер, в метель стучат по крыше. Своими корявыми ветками и витыми стволами сосны похожи на каких-то сказочных существ, охраняющих часовню.
Сосны посажены примерно в трёх метрах от стены, так, чтобы и теперь, в пору их возмужания, кроны почти не касались строения. В яркий солнечный день, как сегодня, южная стена часовни оказывается в тени этих деревьев. Тем самым значительно снижается интенсивность солнечного облучения и сдерживается фотохимическая деструкция (разрушение структуры древесины) и износ поверхности досок кровли. Ведь ранней весной на южном скате крыши происходит многократное подтаивание снега, что ведёт к протечкам влаги сквозь кровлю и к биопоражению досок и нижележащих деревянных конструкций; летом древесина на этой стороне постройки интенсивнее сохнет, образуются глубокие трещины усушки, доски кровли коробятся...  При этом сосны не препятствуют проветриванию здания, т. к. их кроны находятся выше строения и чуть в стороне. Таким образом происходит естественное сдерживание интенсивного разрушения южного ската кровли.

Подмечала: с южной стороны ценных деревянных строений, например часовен или небольших церквей, часто растут хвойные деревья. Через пролив, в соседней деревне Рыжково, откуда мы приплыли, с южной стороны часовни когда-то были посажены в ряд лиственницы. Часовня сохранилась, а деревья давно исчезли...
Рукотворный ряд высоких, заматеревших, с плотными кронами лиственниц можно видеть с южной стороны деревянного храма на Ошевёнском погосте (кстати, и вдоль каменного храма в Ошевенском монастыре тоже).
Старые ели защищали от палящих лучей солнца часовню в Зехново.
Высокая колоритная лиственница и несколько старых елей прикрывают с юга часовню в Семёново. Можно вспомнить и другие примеры...

И ещё маленький нюанс к сказанному. Часовня поставлена с расчётом на обозрение с озера. Ветры тоже дуют с озера. Ветер забирается в отверстия между валунами фундамента, под окладной венец, проникает сквозь щели в половицах (они есть всегда!) и специально устроенную щель под солеёй*, обтекает, проветривает просторное помещение часовни и сквозь щели в чердачном перекрытии — «небесах» — удаляется под крышу, в чердак. А дальше? Ведь в кровле никаких щелей не может
быть по определению. Конечно, можно проветрить постройку, открыв окна и дверь. Но, возможно, сметливые старики опытным путём определили, что такого проветривания недостаточно и требуется дополнительное воздуховытяжное отверстие. И мастера сделали его на западном щипце*, на верхотуре, под самым коньком. Размером с кулак — этого достаточно. Если бы отверстие было устроено мастерами одновременно с возведением сруба, оно было бы аккуратным, прямоугольной формы, прорезанным в двух соседних брёвнах, как волоковые окошки. Здесь же отверстие неровной, какой-то рваной формы — видно, что его продолбили долотом позднее, причём работали в неудобном положении, на высоте, оттого и края отверстия получились неровные. Может быть, воздуховытяжное отверстие сделали одновременно с надстройкой звонницы. И теперь старое деревянное строение хорошо проветривается...
Яркое, жаркое солнце светит на ярко-белые кувшинки на тёмной воде, а на блестящей глади озера отражается ещё одно небо, ещё одно солнце, которое тоже светит на ярко-белые лилии. Каждый цветок кажется двойным: один поднимается вверх, другой — отражение — цветёт тут же под ним в воде. И оба одинаково яркие. Невольно улыбнёшься: «Да какой же из них настоящий?»...

Перейти на стр. ШАПОВАЛОВА.


Примечания;
1. Текст из книги Л.Г.Шаповаловой "...И был день третий". Архангельск. Издат  центр СГМУ, 2009.
2. Библиография опущена.
3. С небольшими сокращениями.
4. Фотографии часовни - из архива сайта, кроме фото от автора.