Л. Г. Шаповалова
 кандидат техн. наук, Архангельск

«МЫ ВСЕ СТАРАЛИСЬ С ЛЮБОВЬЮ СОХРАНИТЬ ПАМЯТНИК...»

О творчестве архитектора А.А.Каретникова

А.А.Каретников. Начало 1910-х годов.

Известно, что интерес к народному искусству в просвещенных кругах русского общества начинает проявляться в середине XIX века. Взгляды исследователей обратились на Север, в то время практически неизученный и неизвестный. В начале ХХ в. здесь побывали известные живописцы В.А.Серов, К.А.Коровин, И.Я.Билибин, А.Е.Архипов, В.В.Верещагин, братья В.М. и А.М.Васнецовы, а также другие исследователи-энтузиасты: архитекторы, историки, этнографы.

С 1860-х гг. по инициативе Императорского Русского археологического общества (ИРАО) начались систематические экспедиции по изучению памятников старины, главным образом, храмовых строений. Эта инициатива была поддержана Санкт-Петербургской Академией Художеств, откуда для изучения памятников русского зодчества стали посылать выпускников, дипломированных архитекторов. С 1870-х гг. академиком Л.В.Далем были начаты серьезные исторические исследования русского деревянного зодчества, которые продолжили В.В.Суслов, а затем П.П.Покрышкин, М.В.Красовский, А.И.Новицкий, Д.В.Милеев, К.К.Романов и другие.

По инициативе Московского археологического общества в 1879 г. Синод своим постановлением установил контроль за ремонтом и реставрацией строений, являвшихся памятниками старины, а в 1889 г. императорским указом этот контроль был возложен на Санкт-Петербургскую Императорскую Археологическую комиссию (ИАК). Любой ремонт старинных сооружений, а тем более возведение нового вместо старого, представлявшего историческую и художественную ценность, было возможно лишь с получением разрешения от Императорской Археологической комиссии.

Во время посещений северных деревень исследователи не только фиксировали наличие того или иного памятника зодчества, а часто непосредственно принимали участие в его судьбе. Многие существующие и поныне шедевры деревянной архитектуры, которые в свое время были обречены духовенством на снос из-за непрезентабельности и ветхости, были сохранены только благодаря противодействию со стороны ИАК. По инициативе исследователей северного зодчества, поддержанной ИАК или Академией Художеств, были проделаны первые в России опыты реставрации некоторых особо древних и ценных деревянных храмов Архангельской губернии. Эти работы были проведены в самом конце XIX - начале ХХ в. под руководством крупнейших для своего времени специалистов - архитекторов П.П.Покрышкина и Д.В.Милеева, петербуржцев по рождению или по образованию. Представители этого поколения совмещали, как правило, в своем лице не только исследователя-фактолога и теоретика, но и реставратора-практика, архитектора и инженера. Нередко они на местах сами отыскивали и нанимали мастеров-плотников и руководили ремонтом храмов, при необходимости выполняли инженерные расчеты, следили за сохранением прежнего архитектурного и конструктивного решения сооружения и качеством производимых работ.

Особое место в этом ряду занимает имя Андрея Андреевича Каретникова. Он жил и работал в Архангельске, до глубины сердца влюбленный в чарующую красоту скромного Севера и его изумительных храмов. Болея душой за шедевры зодчества Архангельского края, он был истинный «ревнитель северных древностей».

В Петербурге, в Горном институте, А.А.Каретников получил высшее образование, а вместе с ним и звание гражданского инженера, которое примерно соответствовало теперешней квалификации инженера-строителя, но было более широким, например, предполагало фундаментальные познания по архитектуре. Каретников глубоко почитал и считал своим учителем академика П.П.Покрышкина - талантливого архитектора-реставратора, одного из ведущих участников петербургской ИАК. Двух исследователей связывали теплые дружеские отношения, благодаря Покрышкину Каретников не только был в курсе работы комиссии, но и сам принимал участие в подготовке материалов для выпуска «Известий ИАК». Каретников продолжил дело Покрышкина, ограничившись архангельским Севером, деревянное зодчество которого ему было более близко и хорошо знакомо.

Знаменитую статью П.П.Покрышкина «Краткие советы по вопросам ремонта и реставрации памятников старины и искусства», увидевшую свет в 1915 г., можно считать первым опубликованным трудом по теории и практике реставрации памятников деревянного зодчества. Здесь же ученый впервые сформулировал концепцию научной реставрации: «Все приемы старинной рубки..., разумеется, должны строго сохраняться; восстановление  утраченных частей должно делаться в том же духе старины по известным образцам». Одним из главных условий при этом он считал тщательный отбор и подготовку лесоматериалов для заменяемых элементов: «Материалами для ремонта должны служить по возможности те материалы, которыми исполнены памятники». Общий принцип для реставрации строений — «оставлять в неприкосновенности прочное и заменять ветхое в прежнем виде или в степени сохранности первоначального или интересного... Совершенно необходимо и благоразумно избегать поспешности в деле ремонта памятников...»  В другой работе, «Проветривание зданий, особенно холодных», он обосновывает исключительную важность принудительной аэрации деревянных строений. Многие из положений этих работ, опубликованных почти 100 лет назад, до сих пор не утратили своей актуальности и значимости.

Сам П.П.Покрышкин неоднократно бывал в Архангельске и губернии. В первые годы ХХ в. он предпринял поездку по Двинской земле с целью обследования северных храмов, уделяя особое внимание их сохранению. Предвидя возможность утраты этих уникальных сооружений, он стремился зафиксировать их в исторической памяти хотя 6ы в виде обмерных чертежей. Вероятно, в один из приездов питерского исследователя на архангельскую землю два реставратора и познакомились. Каретников всегда помнил советы своего учителя и придерживался их в реставрационной практике.

До 1906 г А.А.Каретников занимал должность епархиального архитектора, что по современным понятиям даже шире должности главного архитектора области (Архангельская епархия в то время была значительно больше по площади, чем теперешняя Архангельская область, и включала в себя, например, часть Карелии и весь Кольский полуостров). По делам службы Каретников часто и много ездил по епархии, хорошо знал северное храмовое зодчество, понимал его историческую и художественную ценность; видел и то, как быстро ветшают деревянные сооружения без надлежащего ухода и ремонтов. Епархиальный архитектор был глубоким и вдумчивым исследователем, историком архитектуры и одновременно страстным пропагандистом русской культуры, считая архитектуру наиболее объемлющей ее частью:  «из всех родов искусства архитектура, обнимая, совмещая в себе все отрасли искусства, являясь искусством универсальным, в то же время имеет главным образом прикладное значение». Он всячески подчеркивал, что «монументальная археология» —«одна из главных особенностей культуры, ценность... которая... имеет чрезвычайное значение. Такого творческого размаха русский человек не проявил, кажется, ни на каком другом поприще своей деятельности»....

А.А.Каретников сокрушался, что на местах никто не интересуется многогранным северным искусством, никому нет дела до его изучения и сохранения: «Если бы каких-нибудь 40-50 лет тому назад энергичнее интересовались культурным наследием, многое 6ы успели сохранить от порчи, от истребления. В последние два десятилетия (1890-1910-е гг.—Л.Ш.) вандализм расцвел и дал такие блестящие плоды в смысле разрушения, сколько не могли дать сотни лет существования памятников». Он еще не мог предвидеть грядущих разрушений советских лет!

Каретников, как никто другой, понимал важность сохранения старых сооружений, построенных, «как мера и красота скажут», возведенных в духе древних традиций, не ограниченном жесткими рамками правил, чуждых свободолюбивому характеру северян. Поэтому вместо того, чтобы безоглядно проводить в жизнь политику Свят. Синода по «благолепному» обновлению вверенных ему древних храмов, как того требовало руководство церкви, он всеми силами, используя служебное положение, стремился сохранить в их архитектуре народные черты. Он настолько увлекся спасением старинных храмов, что не заметил своего полного одиночества в этом деле и не видел того противоречия, в которое приходила его подвижническая деятельность с буквой и духом официального православия. По сути дела, служебные обязанности он выполнял с точностью до наоборот. Долго это продолжаться не могло.

Под лживым предлогом Архангельская консистория в категорической форме предложила ему «в четырехдневный срок подать в отставку»....Андрей Андреевич, имеющий звание гражданского инженера и чин титулярного советника (чин IХ класса), вынужден был наняться в Архангельский губернский распорядительный комитет ведомства министерства финансов на должность младшего инженера по дорожной части. Новая должность совсем не соответствовала его профессиональным интересам и кипучей энергии. Разрываясь между государственной службой и любимым делом, он с умноженной энергией хлопотал о сохранении древних строений.

К началу ХХ в. пришел «в крайнюю ветхость» огромный Никольский храм, построенный в 1600 г. в селе Панилово в нижнем течении Северной Двины. Сооружение представляло собой мощную восьмигранную башню, покрытую могучим шатром, стремительно уходящим ввысь. Высота сооружения была без малого 40 м! Бревенчатым были не только шатер, но и глава, что даже в северном крае было редкостью. Глава, шея и шатер храма были крыты лемехом. С востока и запада к башне-восьмерику примыкали равновеликие квадратные в плане прирубы, покрытые бочками. Строение это принадлежало к лучшим образцам древнейших русских шатровых храмов, счастливо избежав позднейших пристроек и «поновлений».

Паниловский приход обратился в ИАК с просьбой разрешить «перестроить заново храм как пришедший в крайнюю ветхость». Рассмотрев ходатайство прихода, ИАК отметила, что храм «по устройству и художественным достоинствам представляет собою замечательный памятник древнерусского зодчества и заслуживает самого тщательного сохранения, что строительный материал, простоявший века, должен оказаться более надежным, чем новый», поэтому ИАК первоначально предложила «ограничиться простым ремонтом», и лишь после вторичного обращения духовной консистории с сетованием, что «церковь пришла в совершенную ветхость», в 1901 г ИАК дала разрешение на переборку сооружения с безусловным «сохранением древних форм». Однако в связи с финансовыми затруднениями «переустройство храма исполнено было [лишь] в 1907-1908 гг. под наблюдением архитектора А.А.Каретникова». Незадолго до этого храм был обмерян и сфотографирован петербургским архитектором Д.В.Милеевым - таким же, как и А.А.Каретников, одержимым «ревнителем древностей». Чертежи Д.В.Милеева стали большим подспорьем при реставрации храма. Вследствие общей деформации строения и подтвердившейся при разборке его «крайней ветхости», «явилась необходимость весь стройматериал заменить новым», т. е. выстроить сооружение по сути дела заново, но «по старым осям» и «по старым формам». В отчете в ИАК реставратор сообщал, что лишь «шатер и главка на нем (храме.-Л. Ш.) оставлены прежние», т. е. из старых бревен.  А.А.Каретников, помня советы своего учителя П.П.Покрышкина, настаивал на том, что при реставрации (практически воссоздании) этого строения необходимо «держаться не только старых форм», но и сохранять в точности старое конструктивное решение постройки, «без которого памятники утрачивают свою природу, настроение».

с.Панилово. ц.Николая Чудотворца после реставрации 1907-1908 гг.

В работе над сооружением он показал себя и как вдумчивый исследователь, и как архитектор, и как квалифицированный инженер. При обследовании памятника Каретников заметил, что в нем не повторяются размеры одинаковых элементов и частей, например, все нижние венцы шатра были неодинаковыми и составляли от 1,38 до 1,70 саженей, «и так во всем». К сожалению, не удалось выявить, была ли сохранена эта особенность при воссоздании церкви.

Заботой Каретникова был не только архитектурный облик храма, но и его длительная сохранность; предвидя сложность ремонта такого огромного сооружения, особенно работ на высоте «Мы все старались с любовью сохранить памятник...»,- пишет он в отчете, адресованном в ИАК, имея в виду и молодого энергичного священника о.Василия (Григорьева), и щедрого прихожанина крестьянина Щербакова, который пожертвовал на ремонт храма 3000 рублей (огромная по тем временам сумма!) в память своего отца, и мастеров-плотников.

с.Турчасово.  Колокольня (реставрирована Каретниковым в 1908 г.)

В том же 1908 г. по его проекту и под его руководством была полностью разобрана и выстроена вновь на свайном фундаменте колокольня (1793 г) в с. Турчасово на нижней Онеге. В этой работе Каретников, с одной стороны, действовал как реставратор - старые бревна были не заменены новыми, а оцилиндрованы (отесаны под скобу). Действительно, стены из оцилиндрованных бревен выглядят более аккуратными. Использование таких бревен упрощает работу, однако при этом существенно увеличивается время на обтеску бревен под один диаметр. Кроме того, оказываются перерезанными волокна древесины, что приводит к ворсистости поверхности бревен, ускорении их эрозии. В данном случае не совсем понятно, зачем было оцилиндровывать старые брёвна, т. к. при этом требуется переруб чаш: в других случаях обычно ограничивались стесыванием подвергшейся эрозии заболонной зоны бревен.

С другой стороны, Каретников выступал и как грамотный инженер - под сруб сооружения был подведен новый ленточный валунный фундамент, а на расстоянии 1,2 м от стен строения для долговечности был сделан еще один невысокий (0,8 м) сруб. Пространство между срубами ничем не было заполнено, а сверху покрыто односкатной дощатой кровлей: «...вокруг колокольни обруб понизу для сохранности фундамента покрыт на один скат досками». Обруб принимает на себя агрессивное влияние атмосферных осадков, а замкнутое воздушное пространство стабилизирует влажностные условия эксплуатации нижних венцов колокольни. Объект до сих пор находится в удовлетворительном состоянии.

В Емецком остроге при впадении реки Емцы в Северную Двину вскоре после польско-литовского разорения в 1615-1620 гг. был выстроен большой первоначально шатровый бревенчатый храм, освященный во имя свят. Николая. В 1687 г. в связи с опасностью размыва берега строение было перенесено в соседнюю деревню Зачачье (находящуюся за речкой Чачей), подальше от воды. Это сооружение является одним из лучших на Севере образцов древнейших русских храмов на восьмериковом основании.

Никольская церковь в с.Зачачье. Фото А.Бодэ

Необычно его завершение - единственное в своем роде: огромная восьмигранная луковица, вытянутая в верхней части и плавно перетекающая в мощную шею и затем в крупную главу. Такая форма покрытия (кстати, полностью бревенчатая) придает постройке редкую изысканность и исключительность. Считается, что это уникальное завершение было возведено при ремонте в 1748 г. в связи с повреждениями от удара молнии, хотя есть предположение, что оно существовало и до середины XVIII в. В храме был шестиярусный иконостас, представлявший большую ценность, с иконами, написанными в 1840-х гг. владимирским иконописцем Сорокиным, и резные позолоченные царские врата.

Более чем за два столетия эксплуатации сооружение обветшало, завершение заметно наклонилось в северную сторону. Первые попытки отремонтировать церковь были предприняты в 1900 г., затем появился проект переборки 1903 г. В 1906 г. А.А.Каретников выполнил проект реставрации храма и представил его в ИАК, но денег на его осуществление тогда не нашлось. К ремонту памятника приступили в 1909 г., когда по инициативе священника Николая Ивановича Попова «тщанием прихожан» была собрана необходимая сумма на ремонт храма и подано прошение в ИАК. В том же году Археологическая комиссия разрешила восстановление храма из новых лесоматериалов, требуя точного соблюдения прежнего архитектурного и конструктивного решения храма.

Работы были выполнены под руководством неутомимого Каретникова. Принимаясь за очередной объект, он, как и в других своих работах, сначала изучил строительную историю памятника, выявил его архитектурно-конструктивные особенности.

Работы по воссозданию храма продолжались четыре года. Возглавлял строительство местный житель, известный во всей округе мастер-плотник Петр Николаевич Космынин. Мастер был очень требователен к работникам, и требовательность его сказывалась во всем. Например, каждое бревно «пропускали через кольцо», т. е. оцилиндровывали и безукоризненно пригоняли друг к другу. После возведения храма мастер внимательно осмотрел свое творение и пошел к реке. С высокого берега он далеко забросил в Двину свой топор, сказав: «Лучшего мне уже не построить» (известны подобные - то ли реальные истории, то ли легенды - о строительстве Преображенского храма в Кижах и многоглавого деревянного собора в Коле на Мурмане). 30 июня 1914 г. произошло торжественное освящение храма. Работы обошлись в 14616 руб. 69 коп.- для такого огромного строения это сравнительно небольшая по тем временам сумма. При этом строевой лес был отпущен беспошлинно и вывезен самими прихожанами.

Все работы по сохранению древних строений А.А.Каретников выполнял по личной инициативе «из любви к родной старине, родному искусству», осознавая огромную ценность этих исторических памятников. В связи с этим он обследовал немало поселений Архангельского края, в том числе удаленных и труднодоступных. Сохранилось много сделанных им фотоснимков замечательных деревянных храмов, теперь уже утраченных.

Очевидно, губернское руководство понимало, что квалифицированный специалист, знаток и исследователь северного зодчества достоин большего, и в 1910 г. ему предложили занять должность губернского архитектора, одновременно повысив его до коллежского асессора VIII класса). В следующем, 1911 г. его повысили в чине до надворного советника (чин VII класса). Интересно отметить, что в то время в штате отдела строительства и архитектуры губернской администрации (Строительном отделении) числилось всего пять человек: два инженера, два архитектора и делопроизводитель. И этого было вполне достаточно. Кстати, в «Памятной книжке...», своеобразном справочнике государственных служащих губернских учреждений, доступном для всех, рядом с наименованием должности каждого чиновника указывали.., его домашний адрес: «губернский архитектор гражданский инженер А.А.Каретников -Троицкий проспект, дом 9». Любой горожанин мог обратиться со своим делом к государственному чиновнику, запросто придя к нему домой.

И на этом месте Каретников не изменил своему любимому делу, удачно совмещая его с профессиональными обязанностями. Кому, как не губернскому архитектору, было заботиться о культурном наследии милого его сердцу Севера!

В должности губернского архитектора он проработал до 1915 г., после чего ему удалось получить должность губернского инженера, при этом он был повышен в чине до коллежского советника (чин VI класса). После 1916 г. следы губернского инженера А.А.Каретникова, к сожалению, теряются. Дальнейшую судьбу его проследить не удалось.

В нижнем течении Северной Двины с давних времен существовало поселение Ракулы, а в нем - храмовый комплекс, состоящий из колокольни и двух деревянных храмов (Покровского 1763 г. и Воскресенского 1766 г.). Все постройки имели в своем завершении небольшие шатрики с главками, что объединяло их в цельный архитектурный ансамбль. Больше нигде в северорусском зодчестве подобный прием не известен.

Ансамбль в с.Ракулы. Слева - Покровская ц. 1763 г., справа - Воскресенская ц. 1766 г.

В 1893 г. в Покровском храме был сделан крупный ремонт, а вместе с ним выправлен и вызолочен старый иконостас, представлявший большую художественную ценность. Однако в первые годы ХХ в. на погосте построили каменный собор, предполагая перенести туда иконостас из Покровского храма, который в 1914 г. решили разобрать «по ветхости» (а ведь он недавно был отремонтирован!).

И снова вмешался беспокойный губернский архитектор. Он попросил поддержки у ИАК, послав туда тревожное письмо, в котором категорически высказался за оставление деревянного храма и иконостаса «на насиженном хорошем месте». По его мнению, ансамбль с исчезновением одной из составляющих потеряет свою красоту и законченность образа. Для местных деятелей, писал он, решение ИАК по этому вопросу будет иметь принципиальное значение. Если будут сделаны уступки в сторону явной прихоти строителей нового собора, то «местным деятелям придется руки сложить в вопросах охраны памятников старины». Перенос древнего иконостаса ИАК не разрешила.

В 1916 г. Архангельская духовная консистория обратилась в ИАК за разрешением разобрать деревянную церковь в селе Ширша близ Архангельска, а вместо нее построить новую, более вместительную. «Хотя храм [по архитектуре] не представляет ничего особенного,- писал А.А.Каретников в ИАК вдогонку - но настолько слился с пейзажем - березками, лугом и рекой, что положительно заслуживает сохранения в нынешнем виде». Он предлагал здание капитально отремонтировать, подведя при этом прочный каменный фундамент, и «после этого можно надеяться на долгое существование этой скромной, уютной церковки». ИАК полностью согласилась с предложениями архангельского губернского архитектора и разрешила переустройство церкви.

С неменьшим энтузиазмом брался А.А.Каретников и за ремонт исторических каменных строений. Он выполнил обмерные чертежи двух каменных храмов Ухтостровского прихода близ Архангельска - главного «летнего» Троицкого (1682-1690 гг.) и «зимнего» отапливаемого Варваринского (1693-1702 гг.), одних из древнейших каменных построек Архангельской епархии. В 1911 г. ИАК разрешила произвести ремонт строений на основе этих чертежей. О церквях в Троицком Ухтостровском приходе губернский инженер писал настолько проникновенно и лирично, что не могу отказать себе в удовольствии процитировать его. Общее явление, которое наблюдается на Севере,- «это не только уменье строить красивые храмы, но и уменье выбирать места для сооружения церквей: холм с таинственной хвойной рощей, еще более подчеркивающей строгий силуэт Троицкого храма, весь этот уголок с жильем, окружающий его пейзаж, так по-русски, по-северному своеобразный, все наполнено таинственностью, зовами древности настолько, что трудно допустить мысль о возможности пройти мимо них равнодушно... И Двина на этом протяжении очаровательно прекрасна, и дыхание исторических воспоминаний, олицетворяющих в таких памятниках архитектуры, как недалеко от Ухтострова на диво расположенный Чухченемский погост с замечательными деревянными церквями...».

Троицкая церковь в Ухтострове. Наличник окна. Чертежи А.А.Каретникова

Троицкий храм, «величавый по своим общим массам и характерный по деталям, присущим целой полосе русского зодчества, которое требовало от сооружений наличности больших гладких плоскостей и разброс на них декоративных пятен в виде обделки оконных отверстий фигурными наличниками - прием, красивый по достигаемому эффекту». Прообразом Троицкого Ухтостровского храма, по мнению Каретникова, был московский Успенский собор, «но ни в одном из храмов Архангельской епархии нет той узорочности", того богатства деталей, которые есть на Троицком храме в Ухтострове. Подобное богатство профилей и разнообразие оконных и дверных проемов можно встретить из церквей... только в Каргополе, в этом поэтичнейшем городке... где изукрашенность наружных плоскостей храмов достигает поразительной виртуозности: авторы тех храмов бросали на каменные стены свои причудливые живописные детали, словно из рога изобилия, не боясь перегрузить стены этой изукрашенностью, не боясь пестроты; так творить могут только таланты... в нашем храме каргопольские детали получили дальнейшее развитие... [только стали] суровее, строже, что, несомненно, обусловлено видоизменением под влиянием более суровой природы, вкусов и взглядов северных строителей». Не случайно Каретников выполнил не только общие обмеры этого строения (план, западный фасад, разрез), но и детальные обмеры южного перспективного портала, двух оконных проемов «нижнего света» и шести оконных проемов «верхнего света», имеющих удивительный кирпичный декор.

Для сохранения этих древних и красивых зданий Каретников предлагает единственный выход - подведение новых фундаментов глубокого заложения (1,16 сажени). «Эта работа самая главная и дорогая, но совершенно необходимая, без выполнения которой не обойтись... нужно 6ы восстановить древнее покрытие полукруглых закомар...», но эта работа может быть «оставлена до лучшего будущего».

Согласно сделанному А.А.Каретниковым финансовому расчету, всего требуется 31000 руб., у причта имеется 6000 руб. Недостающие 25 000 руб. «могут быть получены лишь извне... остается надежда на помощь государства», чего древние строения так и не дождались. Троицкий храм был полностью разрушен в 1930-е гг., Варваринский дожил до нашего времени в полуразрушенном состоянии и, вероятно, воссозданию не подлежит.

Интересно отметить, что в судьбе Успенского каменного храма на Бору в Архангельске принимали участие все три ревнителя архангельских древностей: П.П.Покрышкин, Д.В.Милеев, А.А.Каретников. В 1906 г. был поднят вопрос об укреплении колокольни, которая отклонялась от вертикали в западную сторону. Проводились обследования грунтов, фундаментов, высказывались различные предложения. В итоге в 1912 г. под руководством Покрышкина было произведено выправление колокольни путем установки ее на новый фундамент.

Будучи губернским архитектором, А.А.Каретников нередко сам выполнял проекты новых и, надо сказать, весьма импозантных строений. До сих пор в Архангельске сохранился основательный двухэтажный особняк из темного кирпича с разработанным в стиле модерн уличным фасадом, построенный в 1913 г. «по проекту гражданского инженера А.А.Каретникова для электро-свето-лечебницы доктора П.А.Дмитревского». В 1915 г. А.А.Каретниковым был разработан проект полного комплекса строений курорта на берегу Белого моря. В связи с известными историческими событиями проект не был осуществлен.

Много сил он отдавал надзору за строительством различных сооружений в морских портах губернии (ведь порт - лицо города! ), не только в губернском Архангельске, но и в Онеге, Мезени, на Мурмане. А.А.Каретников был бессменным членом Архангельского общества изучения Русского Севера (АОИРС), секретарем Архангельского епархиального церковно-археологического комитета (АЕЦАК) и заместителем председателя Архангельского фотографического общества.

Печатные работы А.А.Каретникова (автору известно всего три, и все они опубликованы в «Известиях АОИРС») проникнуты искренней заботой об уникальных храмах Архангельского края, ценность которых не только не понималась тогдашним руководством епархии, но и всячески уничижалась под предлогом «благолепного обновления». С глубоким сожалением писал он о том, что северный край, имея богатейшие культурные и исторические ценности, остается неисследованным...

Каретников считал, что самыми надежными хранителями старинных храмовых сооружений должны быть священники. Он настаивал на ремонте древних строений силами своего прихода, ибо «для столицы это дело... далекое». Будучи еще главным архитектором епархии, Каретников сокрушался о равнодушии священников и прихожан к храмовым строениям. Академик П.П.Покрышкин так определил главную причину утраты храмовых сооружений в России: «Чаще всего памятники разрушаются от невнимания к ним со стороны лиц, коим вверено их сохранение». «Своевременный недорогой ремонт избавил 6ы от больших затрат, которые требуются на ремонт запущенных памятников...». Аналогичные явления мы нередко наблюдаем и сегодня, когда священники и старосты приходов заботятся главным образом о внешнем лоске храмов и красоте интерьеров, о «благолепии», но совсем не обращают внимания на состояние конструктивных элементов сооружения...

Многолетняя бескорыстная деятельность А.А.Каретникова по сбережению шедевров северного зодчества была отмечена сообществом «любителей древности» Архангельской губернии. Именно ему предложили произнести речь на торжественном заседании по случаю 25-летия деятельности Архангельского епархиального церковно-археологического комитета 9 сентября 1912 г. Его выступление, полное гордости за Архангельский край, было экскурсом в историю развития деревянного зодчества на севере России и одновременно эмоциональным литературно-художественным рассказом. В выступлении он показал себя пытливым исследователем и в то же время незаурядным инженером, каким он и был в своей профессиональной деятельности.

С сожалением писал губернский архитектор,  настоящая реставрация древних храмов на местах «...не встречает ни в ком сочувствия...» и нет «...на верхах у администрации, как у духовной, так и светской, никакого интереса к памятникам своего родного величавого зодчества». Именно поэтому подобные работы в первые 15 лет ХХ века в Архангельском крае не получили широкого распространения. А потом уже стало не до реставраций.

Материалы о деятельности А.А.Каретникова скудны и отрывочны, а само имя архитектора многими забыто. Малоизвестна и его подвижническая деятельность - из шедевров зодчества, отреставрированных им в свое время, к настоящему времени сохранились только колокольня в Турчасове на Онеге и храм в Зачачье. Вместе с расположенной рядом каменной церковью св. Дмитрия Солунского (вторая половина XIX в.) деревянный Никольский храм составляет интересный архитектурный ансамбль. Изредка добираются сюда самодеятельные туристы. Каменный храм действующий. В селе есть небольшая община верующих, на деньги прихожан в церкви св. Дмитрия Солунского проводят ремонт. Деревянный храм после 1914 г. ни разу не ремонтировали. Без надзора и ухода в течение столетия строение обветшало, бревна повала подгнили, завершение опасно наклонилось, угрожая обрушением. В 2002 г были проведены противоаварийные работы, в т. ч. укрепление верха. С тех пор древний храм ждет второго Каретникова... Остальные церкви, сохраненные мастером, которые могли 6ы просуществовать еще долгие годы, погибли от рук разрушителей - большевиков.

Пусть же памятником Андрею Андреевичу Каретникову, бескорыстному служителю Отечества, одному из первых русских архитекторов-реставраторов, будет «с любовью сохраненный» им сто лет назад Никольский храм в селе Зачачье.

Примечания:
1. Публикация из сборника ДЕРЕВЯННОЕ ЗОДЧЕСТВО, вып. 1, Новые исследования и открытия. Москва.- С.-Петербург, Изд. дом "Коло". 2010.
2. Текст незначительно сокращен.
3. Иллюстрации - из статьи Л.Шаповаловой и архива сайта.