Владимир Васёв
ПООНЕЖЬЕ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
(конспект книги)
2. ПРИШЕСТВИЕ СЛАВЯН И
СЛАВЯНСКИЙ ПЕРИОД
Разобравшись, кто жил на онежских берегах ранее и кто пришел, следующим
шагом логично попытаться уяснить события, сопутствующие прямому
соприкосновению финноугров и славян на рубеже 1-го и 2-го тысячелетий.
Учитывая расстановку сил того времени на северо-востоке Руси, следует
отметить, что из 81 города, существовавших на карте Древней Руси на тот
период, на севере имелось всего 6, а в областях, примыкающих к Поонежью,
только 3: Старая Ладога, Новгород и Белоозеро. Данное положение
свидетельствует, что центр Руси на стыке тысячелетий находился не в
Новгороде, а в Киеве и киевские великие князья осуществляли верховную власть
в государстве, частью которого являлся и Новгород.
Итак, в
VIII-IХ веках 1-го
тысячелетия на Онеге обитали несколько финноязычных племен: на юге в
Белозерье - весь, от Каргополя до Иксы-чудь белоглазая, в среднем течении -
емь или ямь, на нижней Онеге - биармия...
С
появлением славян на границах расселения туземных племен сложилось
определенное равновесие сил, которое сохранялось на протяжении 2,5-3 веков.
Славяне по широкому фронту вошли в соприкосновение с различными племенами, проживающими на своих исконных территориях. Много позже обозначил их Нестор в Повести временных лет: «А это другие народы, дающие дань Руси: чудь, весь, меря, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь..»
Только с появлением на севере государственной
машины, в виде Новгородской республики, как части и ударной силы
Древнерусского государства, у славян появились реальные возможности для
дальнейшего продвижения на север и северо-восток.
Первые
походы княжеских дружин в Заволочье можно отнести только к середине ХI
века. Вместе с тем, известно о создании Старой Ладоги в VIII-IХ
веках, Новгорода - в IХ
веке и Белоозера - в конце 9 столетия. Археологический материал при
раскопках в районе этих городов свидетельствует, что относительно крупные
поселения появились там лишь в Х веке.
Если обратиться к археологической предистории. то на землях, непосредственно примыкавших с юга к Каргополью, с середины первого тысячелетия до н.э. обитали представители дьяковской культуры. В первых веках н.э. их заместили пьяноборские племена, давшие начало финноуграм.
Самые ранние следы славян в районе Белозерья отмечались в V веке - первой половине VI века. Другими словами, наступление славян происходило постепенно и, накапливаясь, опираясь на возрастающую мощь Новгорода, они стали способны оттеснить финноугров с занимаемых ими территорий. С нарастанием собственной мощи, у Новгорода появились возможности для расширения влияния и в Х-ХI веках безраздельное господство на севере, безусловно, принадлежит новгородцам. В результате, им удается распространить свои владения от Варяжского моря - на западе, до Белого - на севере, Уральских гор - на востоке. Одновременно возвышалась и Киевская Русь, появлялись, развивались и крепли отдельные княжества. Расширение их шло в разных направлениях, но наиболее быстро - на восток и северо-восток.
С возникновением Ростовской
земли полной монополии Новгорода на севере стало оказываться серьезное
противодействие. Развитие новгородской государственности привело к
социальному расслоению населения и, с усилением гнета князя и бояр,
увеличением поборов с посадских людей и крестьян, многие из них разорялись,
бросали хозяйство и уходили на новые земли в поисках лучшей доли. Следом за
ними потянулось духовенство в силу ряда причин: по назначению иерархов
церкви, из духа подвижничества, от переизбытка детей церковнослужителей,
которые уже утратили трудовые навыки, но не имели вакантных мест для
служения и т. д. Местные финноугры, при изменении соотношения сил в пользу
славян, вынуждены были реагировать на ситуацию. Племя весь из Белозерья в
известный по летописям период уже поддерживало славян и вступило с ними в
союз; чудь белоглазая вначале ожесточенно сопротивлялась, а иногда
переходила в нападение, но силы оказались неравны. По данной причине чудь,
большей частью, ушла на сопредельные территории, оставшиеся откатились с
водно-волоковых путей далее в леса и на озера, впоследствии они оказались
ассимилированы прибывающими потоками славянского населения.
Племена
Еми наиболее долго и отчаянно вели боевые действия, но вынуждены отойти в
Финляндию и Эстонию, перемешавшись с проживавшими там суоми, вепсами и
другими.
Походы
князей и ушкуйников позволили сломить сопротивление племен на Югре и Печере,
что обеспечило расширение пределов новгородских колоний до Уральских гор.
С начала
ХII века все более громко стала заявлять о себе Ростовская земля, чьи
владения постепенно и неуклонно распространялись на север, но между, так
называемой, низовской колонизацией и новгородской имелась существенная
разница. Перемещение людей из владений ростовского князя и заселение ими
новых земель автоматически приводило к расширению границ княжества и
колонизация, как таковая, заканчивалась ассимиляцией или исходом местного
населения. Территория, если удавалось это оформить, входила в состав
княжества и люди, проживавшие на тех землях, считались подданными князя и
имели такие же права и обязанности, как все другие.
Абсолютно противоположная картина складывалась с новгородской колонизацией.
Подвластные Новгороду новые земли никогда не стали частью государства
новгородского и оставались колониями в полном смысле слова до самого его
падения. В новгородских летописях имеются многочисленные описания
строительства монастырей, храмов, крепостных стен, башен, ворот, а также
различных событий, но только касательно территории самой Республики, о
колониях нет и слова. Заволочье и другие упоминались лишь в связи с походами
новгородцев; проще говоря, колонии Господина Великого Новгорода интересовали
только в одном ключе: деньги давай, добровольно не отдашь, сами придем и
возьмем. И приходили, а затем писали в летописях « и победиша». Подобная
ограниченность в исторической перспективе оказалась стратегической ошибкой
феодальной республики и наряду с другими факторами привела к трагедии
Новгорода.
Первым в
истории и единственным в ХII
веке документом по Заволочью явился Устав князя Святослава Ольговича 1137
года. Достоверно установлено, что все поселения, [упомянутые в Уставе],
находились в бассейнах рек Онеги, Северной Двины, Ваги и Пинеги. Касательно
точки отсчета времени появления новгородцев
на Онеге в свете Устава, то известно, что еще задолго до Святослава в
Поонежье сложилась целостная система погостов - административных центров для
сбора дани и позволяет соотнести ее к походам князя Ярослава 1042 года. Ко
времени написания летописей новгородцы прочно закрепились в онежском крае,
перенеся центр усилий на Печору и Югру, что и отражено в летописании.
Кроме
погостов, далеко из древности берут начало и другие населенные пункты края.
По материалам Онежского историко-краеведческого музея, славяне проживали в
Вонryде и Бирючево с рубежа ХII-ХIII
веков, в Городке, Владычном и Дениславле - с ХIII
века, в Унежме, Кушереке, Малошуйке, Нименьге, Покровском - с XIV века.
Наиболее
известное упоминание о Поонежье относится к концу ХII
века и касается Лаче озера или Каргополя, куда отправили в тюрьму Даниила
Заточника... По понятным соображениям, противников князей обычно старались
упрятать подальше в надежные места, чтобы не мешал спокойно править и на
глаза ненароком не заявлялся. Следовательно, Каргополье уже тогда
привязывалось к Белозерскому княжеству более, чем к Новгороду.
Политика
белозерских князей с 20-х годов XIV века принимает откровенно промосковский
характер и границы княжества Белозерского при содействии князей новгородских
и московской партии в Новгороде неуклонно расширяются на север...
Дипломатические, военные, экономические (Новгород остро нуждался в хлебе из
центральной Руси) усилия и факторы подкреплялись духовным влиянием.
Образованный в конце ХIII
века, Кирилло-Белозерский монастырь превратился в центр
духовной жизни региона, проводивший идеи общерусского объединения далеко на
север. При рассмотрении внутренних отношений в самой Руси не следует
сбрасывать со счетов влияние татарского фактора, как неизбежного спутника
русской политики того времени. Московские князья приспособились к его
присутствию и умело использовали ханов в укреплении собственной власти. В
частности, по Белозерью и Поонежью, по утверждению историка Аверьянова К.А.,
имели место, так называемые купли Ивана Калиты, по которым верховная власть
над этими землями передавалась в руки великого князя. По отношению к верхней
Онеге границы новгородских владений очерчиваюся Кенозерьем с запада
(Настасьина земля) и Мошинским озером с востока.
Примечания:
1.
Из книги Вл. Васева "Поонежье: прошлое и настоящее". Вельск, 2008.