Из книги "Небеса и окрестности Кенозерья. Расписные потолки, иконы, деревенские часовни и церкви, составляюшие историко-культурный ландшафт Национального парка "Кенозерский".
Программа "Первая публикация", 2009 - с разрешения издателя

Елена Заручевская,
гл. хранитель недвижимого фонда музея «Малые Корелы», Архангельск

ХРАМОСТРОЕНИЕ В КЕНОЗЕРЬЕ И ЛЕКШМОЗЕРЬЕ
(с небольшими сокращениями)

Храмовые комплексы, отдельные церкви и часовни, сохранившиеся на территории Кенозерского национального парка, донесли до наших дней память о религиозной жизни сравнительно небольшой территории Русского Севера.

Кенозерье и Лёкшмозерье включают в себя части Каргопольского и Пудожского уездов бывшей Олонецкой губернии и епархии. Здесь, в силу природных условий и особенностей хозяйственного освоения, дольше чем где-либо сохранялся традиционный уклад жизни северного крестьянства. Крестьяне, отрезанные от больших дорог лесами и болотами, жили в своём замкнутом мире с его исключительной преданностью старинному укладу и недоверием ко всему постороннему и новому. Первым эту особенность пудожского и каргопольского крестьянства отметил этнограф Н.Н.Харузин, обследовавший край в конце XIX века. Основой общественной организации здесь, как и на всём Севере, была самоуправляемая крестьянская община, в том числе и приходская. На собрании общины обсуждалась жизнь волости или деревни, решались вопросы строительства храмов и часовен, выделялась для этого земля, выбирался подрядчик и утверждался облик будущего здания. Поэтому все приходские постройки были отражением вкуса, архитектурных и инженерных представлений, материальных возможностей крестьянского мира. В этом смысле архитектура Кенозерья и Лёкшмозерья является истинно народной.

С конца XVII века государство и официальная церковь пытались ограничить приходское самоуправление. Однако чиновники и священники часто были вынуждены мириться со многими проявлениями традиционного общественного уклада, проповедниками незыблемости которого выступали прежде всего старообрядцы. Сказывалось влияние знаменитых олонецких старообрядческих скитов. Местные священники неоднократно жаловались в Олонецкую духовную консисторию, что «прихожане называют Даниловский монастырь святой обителью и лишь о нём отзываются с чувством благоговения». (.Даниловский монастырь – духовный центр поморских старообрядцев на реке  Выг  в Повенецком уезде Олонецкой губернии. Официально закрыт в середине XIX века - Прим. автора).

В административно-церковном отношении территория Кенозерья и Лёкшмозерья издавна входила в состав Новгородской епархии, а с 1828 года вошла во вновь основанную Олонецкую и Петрозаводскую епархию. К этому времени здесь уже имелись древние приходы – Кенозерский, Почезерский и Лёкшмозерский. Приходы были неравнозначны и по числу жителей, и по территории.

Самый крупный и самый древний Кенозерский приход сложился в первой половине XVI века. Он охватывал всю северную часть современного парка. Центр прихода с Успенской и Петропавловской церквями назывался Погостом и находился на полуострове у деревни Вершинино.

Другой древний приход, первая церковь которого во имя Петра и Павла была построена в 1596 году, сложился в южной части парка, из деревень вокруг Лёкшмозера с центром в деревне Морщихинская.

Третий крупный приход возник к началу XVII века на Почозере у церкви Происхождения Честных Древ Креста Господня в деревне Филипповская.

Небольшой Хергозерский приход, который составляли жители всего шести деревень, был выделен из Кенозерского в 1764 году в связи с упразднением Макарьевского монастыря на Хергозере. Благочинные священники не раз с удовлетворением отмечали в отчётах духовному начальству, что среди «зараженных расколом» пудожских и каргопольских приходов Хергозерский выделяется отсутствием раскольников. Несомненно, в этом сказалось многолетнее духовное влияние Макарьевского, Ошевенского и Челмогорского православных монастырей, издревле связанных между собой паломническими дорогами и тропами. (Кенозерский, Лёкшмозерский, Почезерский и Хергозерский приходы остались основными приходами на территории, которую сегодня занимает Кенозерский национальный парк. Значительно позже, в 1890 году, в юго-западной части Кенозера возник Ряпусовский приход с церковью Сретения Господня. В начале ХХ века начал складываться приход вокруг церкви апостола Андрея Первозванного в деревне Ведягина. Несколько деревень Северного Кенозерья во второй половине XIX века оказались приписанными к Кенскому приходу. Этим и исчерпывалась «приходская география» данной территории - Прим. автора).

В архитектурном ландшафте Кенозерья–Лёкшмозерья вплоть до конца XVIII века ведущую роль играли высокие шатровые и клинчатые завершения деревянных комплексов трёх волостных приходов (Кенозерского, Лёкшмозерского, Почезерского) и трёх монастырей (Кирилло-Челмогорского, Макарьевского Хергозерского, Аглимозерского). Комплексы имели традиционный состав, включающий зимнюю и летнюю церкви и колокольню, которые соединялись между собой переходами. Храмовый ансамбль Почезерского прихода в деревне Филипповская – последний пример такого рода комплексов на территории парка. Путнику запоминается редкая композиция ансамбля, фронтально развёрнутого в сторону дороги. Между высокими шатрами летней церкви и колокольни видна зимняя церковь с бочечным завершением, плавностью линий смягчающим восприятие соседних вертикалей. К лучшим образцам деревянной архитектуры Каргополья относится сельская церковь Георгия Победоносца в деревне Фёдоровская на Порженском озере, построенная в 1782 году. Она не имела своего причта, и службу несколько раз в году совершали священнослужители Хергозерского прихода, к которому была приписана Георгиевская церковь.

В расположении сохранившихся храмовых памятников Кенозерского национального парка и сегодня хорошо читается древняя трёхуровневая структура организации приходского пространства. Внутри обширных по площади церковных приходов Кенозерья и Лёкшмозерья существовали раскиданные по озёрным берегам, островам, мысам и перешейкам меньшие часовенные приходы. Третий уровень (а исторически первый) составляли столбики с иконками, кресты и часовенки-кресты, стоящие вдоль дорог.

Несмотря на запрещение часовенных приходов ещё в конце XVIII века, неофициально они продолжали существовать в Кенозерье и Лёкшмозерье вплоть до ХХ столетия. Как правило, в часовенные приходы входили жители одной или нескольких соседних деревень, совместно построившие и содержавшие часовню. На сходе община избирала часовенного старосту, отвечавшего за казну, организацию богослужений и отправление обрядов.

Духовные власти, обеспокоенные независимостью часовенных приходов, всемерно пытались её ограничить. Многие часовни, находившиеся в деревнях, были приписаны к приходским церквям, и местные священники были обязаны контролировать их имущество и денежные сборы....

Приверженность крестьян часовням была вызвана не столько раскольничьим влиянием, сколько объективными причинами, на которые указывали даже церковные иерархи. Первый епископ Олонецкий и Петрозаводский Игнатий, объезжая в 1829 году вверенную ему епархию, был поражён обилием ветхих часовен на пудожских, повенецких и каргопольских дорогах. «Находили часовни, остающиеся издавна без поправок и некоторые в самом безобразном положении, особенно крыши на многих столь обветшали, что течь идёт во внутренность и частью на святые иконы», – писал епископ в Святейший Правительствующий Синод. Преосвященный полагал, что не все часовни нужно запрещать в борьбе с расколом. Со слов прихожан он описал пять поводов, по которым возводились часовни в епархии:
«1) некоторые выстроены по случаю каких-либо особенных событий в селениях, как-то, по случаю скотского падежа, повальных болезней, неурожая хлеба и прочее;
2) некоторые, хотя немногие, имеют в себе явленные чудотворные иконы, при каковых часовнях бывают, в известные времена, особенно многолюдные собрания, к коим, так же как и вышепоказанным часовням, по большей части бывают и крестные ходы из приходских церквей;
3) некоторые выстроены близ селений на местах, где издавна погребают тела усопших, по причине дальнего расстояния некоторых деревень от приходских церквей, также множества озёр и распутицы;
4) некоторые находятся в самих селениях и выстроены для богомоления по весьма значительной отдалённости от приходских церквей, так как есть селения, отстоящие от церкви далее пятидесяти вёрст, и, наконец,
5) есть часовни, кои к существованию своему не имеют ни одной причины из вышесказанных и находятся вблизи одна к другой церкви».

Перечисленные епископом поводы для возведения часовен характерны и для Кенозерья. Так, в 1801 году «в деревни Рышковы» построена по «обещанию» крестьян часовня Введения Богородицы в связи с неурожаем хлеба и падежом скота. В «деревни Тамецкой Лахты» часовня Рождества Богородицы возведена по случаю чудесного исцеления долго болевшего крестьянина Ивана Евдокимова. В 1803 году в деревне Горбачиха, расположенной в десяти верстах от приходских церквей, часовню Иоанна Предтечи построили для того, чтобы во время распутицы местные крестьяне собирались в ней на общую молитву. Так объясняли часовенные старосты наличие новых часовен в их деревнях во время следствия, возбуждённого по настоянию Новгородской духовной консистории.

XVIII и XIX века прошли под знаком борьбы православного духовенства и государства с расколом, но фактически – с крестьянскими самоуправляемыми общинами. Из-за гонений на часовни крестьяне возводили скромные, ничем не выделяющиеся строения в виде амбаров, ставили их либо в центре деревни, либо на её окраине, скрывали в рощах у селения и даже среди хозяйственных построек. Часто такие часовни не имели креста на крыше. В документах северных приходов встречаются сведения об амбарах, в которых хранятся святые образа, принадлежащие деревне, или иконы и церковное имущество, вынесенные из сгоревшего храма.

В Кенозерье и Лёкшмозерье часовни в виде амбара представлены наиболее широко. Это квадратные в плане бревенчатые клети, рубленные на низком, в два-три венца, основании-подклете. На выпусках брёвен подклета, выступающих с западной стороны на полтора-два метра, находится предмостье паперти. Над предмостьем нависает залобник, образованный выпусками верхних брёвен клети и рубленым фронтоном-самцом. Его поддерживают две пары резных стоек, между которыми находится вход на паперть. Паперть по наружному периметру ограждена парапетом. Клеть и паперть покрыты общей двухскатной крышей самцово-слеговой конструкции, конёк которой венчает крест или глава с крестом. Часовни отличались от амбаров наличием одинарных или сдвоенных окон на боковых стенах клети. Как правило, оконные проёмы прорубались не в центре фасада, а ближе к восточной торцевой стене.

К этому типу относятся часовни в деревнях Бухалово, Косицына, Семёново, Тарасово, Ведягино и других. Прямоугольные в плане часовни этого типа отличались неброской архитектурой и компактным замкнутым объёмом. В застройке селения или на его границе с сельскохозяйственными угодьями часовенное место выделялось группой деревьев, которые со временем превращались в рощи, скрывавшие часовни от посторонних глаз.

Нередкими в кенозерских и лёкшмозерских деревнях были часовни-пятистенки, также ведущие происхождение от амбара. Сруб такой часовни имел пятую стену-переруб, отделяющую молитвенное помещение от узкого притвора, к которому примыкала открытая каркасная паперть. Все части вытянутой по продольной оси часовни перекрывались общей самцовой крышей. Самые интересные памятники этого типа находятся в деревнях Немята, Федосова и в посёлке Усть-Поча. В Никольской часовне из Усть-Почи видно стремление строителей подчеркнуть культовую значимость скромного здания торжественным порталом и скульптурной резьбой входной части часовни, используя для этой цели приёмы каменного зодчества.

Усложнённым, а потому более редким вариантом часовни-амбара являются клети с трёхсторонней папертью вдоль южного, западного и северного фасадов. Клеть часовни и паперть вокруг неё покрыты общей двухскатной крышей, длинные свесы кровли которой поддерживаются стойками паперти. На сегодняшний день в Кенозерье сохранились лишь две часовни этого типа: Никольская в деревне Горбачиха и Предтеченская в деревне Зехнова.

От часовен-амбаров отличались часовни, клеть которых с северной и южной стороны имела повалы и перекрывалась высоким клином с широкими полицами. Крыши клети и паперти находились на разных уровнях. Остроконечные силуэты таких часовен были видны издалека, поэтому ставили их на открытых местах. Сохранились две часовни этого типа: Никольская в деревне Вершинино и Святодуховская в деревне Глазово.

Особую группу памятников образуют придорожные часовни. В Кенозерье и Лёкшмозерье они представлены рублеными и каркасными строениями-«футлярами» для придорожных крестов..... На территории парка часовни-кресты имеют небольшие размеры. Перекрытые на два ската клети и дощатые каркасы предназначались, видимо, для индивидуальной молитвы путника. Часовенка-крест в деревне Тырышкино имеет размеры 1,8 и 1,4 метра при высоте 2 метра. Высота рубленой часовни Кирика и Иулиты на дороге к почезерским храмам равна 3,2 метра, а сторона клети – 2,6 метра.

Начиная с конца XVIII века на территории Кенозерья и Лёкшмозерья появляются кирпичные храмы. Первый из них, Введенский, был построен в 1790 году в Хергозерском приходе. Пятиглавый одностолпный храм положил начало  формированию нового приходского ансамбля на месте деревянных построек бывшего Макарьевского монастыря. В 1811 году на средства каргопольского купца Михаила Лыткина была построена каменная одноглавая Богоявленская церковь с приделом  Кирилла Челмогорского и колокольней в Челмогорской пустыни. В 1829 году возведена Петропавловская церковь Лёкшмозерского прихода, завершённая крупным пятиглавием. В её облике архитектура классицизма сочетается с местными строительными традициями и элементами барокко. Завершили эпоху каменного строительства на территории Кенозерского парка два храма, построенных в русском стиле по одному «образцовому проекту» К.А.Тона. Это Троицкая церковь в Хергозерском приходе (1868 г.) и Успенская церковь в деревне Вершинино (1875 г.)

Экономический подъём, начавшийся в России в восьмидесятых годах XIX века, сказался и на культовом строительстве в Кенозерье и Лёкшмозерье. В облике новых деревянных храмов, возведённых в конце XIX столетия, отразились эклектические черты, свойственные общерусской архитектуре того времени. В этот период построены церкви в Ряпусовском Погосте (1888), Ведягине (1900),  Казариновской (около 1900). При ряпусовской Сретенской церкви был открыт новый церковный приход. В 1883 году были закончены работы по перестройке Почезерского ансамбля.

Указ от 25 августа 1865 года, разрешающий архиереям самостоятельно решать вопросы постройки часовен в епархиях, и указ 1905 года «Об укреплении начал веротерпимости», уравнявший старообрядцев с православными и разрешивший строительство и ремонт часовен, а также служение в них священников привели к большим переменам в часовенном строительстве. Крестьяне, стремясь обновить и украсить обветшавшие часовни, стали перестраивать их интерьеры, обшивать тёсом наружные и внутренние стены. В часовнях увеличивали окна, поднимали потолки, убирали смежные стены. Во многих появились расписные «небеса» и стоечные иконостасы. Стремление крестьян выделить часовни в окружающей застройке и ландшафте сказалось в повсеместном строительстве разнообразных по архитектуре звонниц с высокими крестами над папертями и притворами, а также в полихромной окраске фасадов и их деталей. После перестроек и ремонтов этого времени преобразившиеся часовни утратили под обшивкой первоначальные открытые паперти, но оживили пейзаж вертикалями звонниц.

В советский период кенозерские и лёкшмозерские храмы и многие часовни были приспособлены для образовательных и хозяйственных нужд и утратили свой первоначальный вид. Однако даже эти искажения не смогли радикально изменить неповторимый облик территории Кенозерского национального парка.

 

Примечания:
1. Библиография опущена.

Дополнительно о приходах Кенозерья на нашем сайте:
Н.А.Макаров Кенозерский приход
Н.А.Макаров Кенорецкий приход
Н.А.Макаров Кенский приход
Н.А.Макаров Почезерский приход
Часовни Кенозерья

Перейти на страницу ЧАСОВНИ И ПОКЛОННЫЕ КРЕСТЫ  КЕНОЗЕРЬЯ.

Перейти на страницу МОНАСТЫРИ И ЦЕРКВИ КЕНОЗЕРЬЯ.